– Обычная мошенница. Ну ладно! Узнаю. Твои деньги, хозяин – барин, – кивнул Ольшанский.

– Петенька, только можно побыстрее? Не хочется ночевать в тюрьме, – попросила Яна.

– Сделаю всё, что могу, – встал следователь.

– Петя… – прошептала она.

– Что?

– Вопрос один еще, личный, можно? Не знаешь, как там Мартин?

– А сама позвонить не хочешь? Работает, живёт. Занятой человек. Я редко пересекаюсь с ним. Несколько раз обедал у него. Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Я не держал свечку, Яна. Мы не настолько с ним близки, но если у меня в жизни будет патовая ситуация, то я позвоню ему первому. Мартин такой парень, которому позвонят все, и он всё для всех сделает. Большой души человек, – задумчиво сказал Ольшанский.

– Ты сейчас мне душу рвёшь.

– Однажды в ресторане я встретил его с девушкой, по-моему, с его прежней пассией. Дама безумной красоты и таланта, скажу я вам, зовут Ольга Федосеенко – звезда балета. Вернулись ли они к своим близким отношениям или просто обедали как друзья, я не знаю, но… Ты серьёзно, Яна? Чтобы такой мужчина, как Мартин, был один? Все женщины поголовно обращают на него внимание. Он же неотразим. Ты чего от него хочешь? Чтобы он в монастырь ушёл?

– Не наезжайте на нее, – вступился Иван Демидович.

– Ребята, идите вы… в камеру!

Головко побледнел. Следователь улыбнулся.

– Я пошутил. Вот вам подписка о невыезде. Внесите залог и катитесь колбаской.

Яна облегчённо вздохнула.

– Спасибо, Петя. А что с цыганкой?

– Думаю, что ее тоже можно отпустить под залог. Но это завтра. Прощайте, господа!

Яна и Головко покинули мрачное помещение.

– Вот наконец-то дух свободы! Вышел на волю узник подземелья! – затянул на всю улицу зычным голосом Иван Демидович. Он повернулся к Яне. – Ты сейчас куда?

Яна качнула головой.

– Думаю, что нам по пути, – ответила она. – Едем в русско-чешский культурный центр. Меня, наверное, Карл уже потерял. Он остался с Евой и няней. У нас в отеле при центре пятикомнатный люкс. Если мне не изменяет память, ваша труппа тоже там живёт.

– Верно, – кивнул старый актёр. – Весь наш серпентарий там разместился. А вы только с няней прибыли?

– Нет, конечно. Еще с нами водитель и охранник. Их номер рядом с нашими апартаментами. Ясмина – няня Евочки, находится при девочке неотлучно. Она наполовину русская, наполовину полька. Хорошая женщина.

– Так ты к своему вурдалаку? – уточнил Головко.

– Я к своей дочери. Сейчас вызову такси, – ответила Яна и вытащила телефон.

– Хорошо. Вместе набедокурили, вместе попали за решётку и вместе едем в отель.

– Очень хорошо! – передразнила Яна. – Что тут хорошего?

Около них остановилось такси. Головко галантно распахнул перед Яной дверцу.

– Прошу вас, миледи.

Яна строго взглянула на него и села на заднее сиденье. Старый актёр уселся рядом.

– Да, понимаю тебя, – не отставал Головко. – Если бы я узнал, что у моей любимой появился возлюбленный, я бы тоже с ума сошёл. Знойная женщина! Я бы на твоем месте уже начал бы комплексовать.

– Ты что несёшь? О чём ты? – не поняла Яна.

Иван Демидович доверительно накрыл ее ладонь своей ладонью.

– Я всё понимаю, Яночка! Ольга Федосеенко – это красотка каких поискать. Можно сказать – фея! Богиня – одним словом. Вот зуб даю – не вру!

Яна повернулась к нему и испепелила взглядом. Иван Демидович втянул голову в плечи. Глаза Яны полыхали таким огнём, что старый актёр понял – ему несдобровать! А Яна просто тряслась от злости. Этот старых трухлявый пень посмел предположить, что она, Яна, уже вышла в тираж и ее может заменить любая уличная профурсетка! Да, небось эта балерунка лет на десять ее моложе, но это еще ни о чём не говорит! Она покажет этой стерве Федосеенко на что способна женщина с затронутым самолюбием. Да если бы не ее годы, да двое детей в придачу… Эта тля увидела бы небо в алмазах, она бы ей космы-то повыдергала…