– Думаю, она понадобится Пандоре. Видишь ли, мой друг, – Макс, улыбнувшись, отсалютовал своим бокалом, – эту игру я не собираюсь проигрывать.

– Ты – что?!

– Ты слышала меня.

– Да, но даже для тебя, Пандора, это уже чересчур! – Синтия Уитерли обессиленно упала на диван в огромной гостиной дома Эффингтонов, но тут же вскочила на ноги. – Ой!

– Извини. – Пандора подняла с бархатной поверхности дивана небольшой черепок с острыми краями и внимательно его оглядела. – Афины. Очень милый.

– Не сомневаюсь. – Синтия провела рукой по платью, проверяя, нет ли там дырки.

– Синтия, садись. Теперь тебе ничто не угрожает.

Внимательно оглядев диван, Синтия осторожно опустилась на самый край.

– Он?..

Пандора пожала плечами:

– Не имею ни малейшего понятия.

Синтия обвиняюще посмотрела на свою подругу.

– Не понимаю, о чем ты думала.

Пандора подошла к ближайшему столику и, сдвинув кучу бумаг и различных безделушек, положила найденный черепок.

– Если говорить честно, то я думала о тебе.

– Обо мне? – взвизгнула Синтия.

Пандора тяжело вздохнула. Ну что ей делать с девчонкой? Она взяла под свое крыло эту молодую особу два года назад, во время второго года «балов невест». Ей казалось, что советы более старшей, мудрой и уж точно более уверенной в себе женщины подготовят Синтию к «ярмарке невест». В отличие от Пандоры Синтия больше всего на свете хотела выйти замуж.

Но помощь Пандоры не привела ни к чему хорошему. Синтия не собиралась меняться. А это было необходимо, чтобы преодолеть ее единственный недостаток. Как это сказал Макс? Видимость добродетели. Пандора же считала своим долгом разбудить огонь, спрятанный в душе этой тихой блондинки.

– Я имела в виду твое счастье.

– Боже мой, – еле слышно выдохнула Синтия.

Пандора подошла к единственному стулу, не заваленному мраморными барельефами, скинула лежащие на нем бумаги в корзину, которая была заполнена какими-то камнями – возможно, древними останками иной цивилизации, и села.

– Я сказала, что он разбил твое сердце, и спросила, что он собирается делать с тобой.

– Ты сказала графу Тренту, что он разбил мое сердце?

Синтия, и без того бледная, побледнела еще больше.

– Если ты собираешься падать в обморок, то обещаю, что оставлю тебя лежать среди этих древностей.

– Нет, нет, со мной все в порядке. – Девушка прижала руки к щекам. Склонность терять сознание была одной из неприятных черт ее характера, но, если говорить честно, сейчас этот обморок был бы оправдан. – Как ты могла, Пандора?

– Это было нетрудно. – Пандора поерзала на стуле, вспоминая события прошлой ночи. – В этом году Макс уделял тебе много внимания.

– Ты уверена?

– Да.

– И что он сказал?

Отлично, у Синтии даже порозовели щеки.

– Он отрицал это.

Синтия опять упала духом.

– Извини, – сказала Пандора. – Но я все еще считаю, что у него есть интерес к тебе.

– Он был просто вежлив, ничего больше. – Синтия откинулась на спинку дивана. – Пора посмотреть правде в глаза. Мне уже двадцать два года, и это мой четвертый год…

– А мне двадцать четыре, и это мой седьмой год, но я же не считаю это чем-то неприличным!

– Тебя никогда не интересовал брак. Твой отец прекрасно тебя обеспечил, и ты можешь делать все, что хочется. Ты очень красивая, и тебе все равно, что остальные считают тебя умной.

– Я всегда считала, что женщина должна быть умной, и не собираюсь скрывать то, что считаю своим достоинством.

– Знаю. – Синтия тяжело вздохнула. – Ты уникум. Практически легенда.

– Я? – с некоторым удовольствием переспросила Пандора. – Какая прелесть.

– Большинство женщин с тобой бы не согласились.

– Но я не отношусь к большинству.