– Родная малышка, – прошептала леди, – вот тебя бы я сделала своей преемницей, если бы это было возможно.

– Леди Виргиния, присмотритесь к Тамиле, – попросила я, – не мне рекомендовать Вам преемницу, но она очень подошла бы на эту роль. Правда.

– Ольгерд, я хочу видеть вас с Виданой у меня в гостях. Не отказывай, мой мальчик. И позвольте распрощаться, нам действительно уже пора.

Мы попрощались, и леди Виргиния с Маркесом покинули нас. А лорд, подхватив юную супругу на руки, закружил по гостиной.

– Ну, хулиганка, – прошептал он, – Локидс еще руки Тамилы не попросил, а ты уже их судьбу решила. Ай-ай-ай, леди Тримеер, а ты понимаешь, что следующий, кто тебе предложит стать преемницей, станет Гертруда Тримеер?

– Лорд Тримеер, поживем-увидим, – поцеловала мужа хулиганка, – мы сейчас чем займемся?

– А чем хочешь? – улыбался он, – можем просто поужинать и еще немного с делами поработать, а можем родителей навестить. Они здесь, в городском доме. Чего моя леди пожелает?

– Давай их навестим, – предложила я, – а то сегодняшний прием был слишком холоден, обрадуем деда с бабушкой.

– Умница, – ответил он поцелуем, – давай навестим ненадолго. Не удивлюсь, что там вся компания в сборе: родители, родители мамы, Альбер с Тарией, а может, и бабушка.

Мгновенно образовался переход, и продолжая держать меня на руках, Тримеер вступил в него. Через некоторое время полет замедлился, и мы вышли в ярко-освещенной парадной. Навстречу нам спешил пожилой мужчина.

– Лорд Ольгерд, леди, как я рад вас видеть. Мои самые искренние поздравления с бракосочетанием. Проходите, хозяева в гостиной, сегодня праздник, и дом полон гостей.

Из парадной мы поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, из-за которой пробивался свет и слышались веселые голоса.

– Ну вот, родная моя, все как я и говорил, – улыбаясь, сказал мой лорд и толкнул дверь.

Мы оказались в гостиной. На стенах, которые были оклеены розовыми обоями с серебристыми вертикальными полосами, висели картины с натюрмортами из цветов и фруктов. У глухих стен располагались два массивных дивана с нежно-лиловой обивкой и такими же подушками. Посередине гостиной большой круглый стол под скатертью лилового оттенка, ломящийся от кушаний, вокруг которого сидели знакомые мне и незнакомые представители семейства Тримееров.

Вначале наступила тишина, а затем раздался счастливый голос деда, который поднялся из-за стола, приветствуя нас:

– Они прилетели, мы не зря собрались.

За столом в гостиной действительно находились лорд Генрих и леди Амилен, рядом с ними пара пожилых людей, как я поняла, родители бабушки. Альбер и Тария, леди Гертруда, Минерва с Рэндолом, но кроме этого еще и Генриетта с лордом Амбрелиазом.

Тария подскочила и, не обращая ни на кого внимания, подбежала ко мне. Обняла и поглаживала по голове, улыбаясь со слезами на глазах.

– Тария, сентиментальность – спутник интересного положения? Ты чего расплакалась? – мягко спросил ее Ольгерд.

– Ну да, заплачешь тут, – подойдя и обняв жену, ответил Альбер, – она как газетенку прочитала, места себе не находила. Я успокаивал, но доказать, что Видана жива, не мог, пока от вас не вернулся и не рассказал все.

– Так вот какова причина отказа женихам! Ольгерд – добыча более серьезная, чем все эти адепты – юнцы вместе взятые? – неожиданно раздался ехидный голос Генриетты. – Неплохо так, Видана взяла и с носом всех женихов оставила, и ради кого? Ради самого Ольгерда Тримеера, его сиятельства, его ведь так нисходящие линии называют… Хорошая партия, я аплодирую и нервно в сторонке мотаю слюни на кулак. Вот как Эрмитас готовит в Академии адептов, с ходу с налету определяют кто золотник, а кто – так, фикция.