– Да, – ответил я безучастно.

– Хорошо, ты можешь идти, – отпустил меня Джек.

Я встал, и в ту же минуту мой мобильный завибрировал у меня в кармане.

Я закатил глаза и вынул его.

Перси.

Я сразу же разблокировал телефон и открыл от нее сообщение.

Стоило мне прочитать его, как я захотел метнуть гаджет в стену.

«Оставь меня в покое. Могу я хотя бы эти три месяца понять, что такое свобода и счастье? Ты не давал покоя мне даже тогда, когда я была у матери. Если ты меня действительно любишь, то просто исчезни из моей жизни на эти девяносто дней».

И все.

Простое сообщение, которое заставило меня почувствовать себя дерьмом.

Я был плохим богом, признаю.

Я все-таки властелин Ада.

Все знают, что я гуру пыток и слышать крики страдающих душ для меня словно колыбель.

Но это была моя работа. Я не виноват в том, что выполняю свои обязанности со всей ответственностью, что у меня есть. Но я никогда даже не крикнул на Персефону.

Меня раздражала эта несправедливость.

Зевс гулял направо и налево, унижая Геру, а та все равно его любила.

Посейдон крал девушек и принуждал их к связи с собой, а они все равно продолжали добровольно с ним жить.

А я?

Почему двум моим братьям повезло ощутить на себе слово «любовь», а я всегда был в лузерах?

Отец с матерью в детстве меня не замечали. У них был сильный Зевс и красивый Посейдон. И Аид. Просто Аид. Пятое колесо в телеге.

Вот только мы выросли и убили отца. Он это заслужил сполна. Но я помню, что когда Посейдон держал отца, пока Зевс вонзал в него молнии, в их глазах не было ни малейшего сожаления. Только слепая месть.

А я?

Я потом плакал всю ночь.

Видимо, это был мой жизненный принцип – любить тех, кому на меня было плевать.

Но я Аид.

Владыка ада, хозяин Цербера и всех ваших душ.

Мне нельзя быть размазней.

На Олимпе знали, что мне нельзя доверять до конца, так как я любитель действовать исподтишка, но в то же время, я славился обостренным чувством справедливости. Это было обосновано, ведь это я выносил вердикт кому, сколько лет и каким образом нести свое наказание в аду. Поэтому я быстро отмел от себя эти депрессивные мысли и усмехнулся.

Персефона задолжала мне хотя бы хорошее отношение.

Поэтому я считаю, что будет справедливо, если она перестанет меня ненавидеть для начала. Возможно, я начал отношения неправильно. Но теперь я намерен все поменять. Разумеется, мне понадобится помощь, и действовать я буду аккуратно и хитро. Исподтишка, так сказать.

– Хей, Поси, – услышал я отдаленно чей-то голос. Это был кто-то из моей семьи, так как только они использовали это сокращение, которое меня бесило.

– Отвали, – промычал я и перевернулся на другой бок.

– Поси, твоя дама уходит, – кажется, я услышал голос Ареса.

– Скатертью дорога. – Я крепче обнял подушку, а потом резко открыл глаза и сел.

До меня резко дошло, где я, кто я и что за дама.

– С добрым утром! – воскликнул Арес, разведя руки в стороны.

– Который час? – я протер лицо руками.

– Семь утра. Там твоя проснулась, – он кивнул в сторону моей спальни. – Бегает туда-сюда. Собирается.

Я встал и направился к себе в комнату. Я открыл дверь и увидел Эмму, которая носилась по комнате, как гарпия, явно что-то ища.

– Все хорошо? – спросил ее я.

Она повернулась ко мне и тут же закрыла глаза руками:

– Господи! Ты бы приоделся.

Я оглядел себя. На мне были только боксеры.

– Да ладно тебе. Вчера ты хотела видеть меня в еще более нагом состоянии, – напомнил ей я, улыбнувшись.

– Следи за языком! – она резко развернулась. – Мы же не?.. – она обвела пространство между нами, а потом указала на кровать.

– Ты очень сильно настаивала, но я смог отстоять свою честь. – Я напустил на себя строгий вид.