Эрика вздрогнула и резко обернулась, словно ее застали за чем-то непристойным. Она поспешно закрыла колпачком флакончик с тушью, спрятала его за спину и незаметно бросила в ящик трюмо.

– Я не ожидала, что ты проснешься так рано, дорогой.

– Хотел посмотреть, как ты прихорашиваешься.

– Это запрещено! – Эрика кокетливо стрельнула глазами. – Видеть можно только результат. Все остальное – секрет!

– Я хочу исследовать все твои секреты, и немедленно.

– Ты говоришь об этом? – Эрика зазывно приподняла край пеньюара к талии, демонстрируя обнаженное бедро и отсутствие нижнего белья. – Исследовать эти секреты я позволю тебе с удовольствием.

– Плутовка, – улыбнулся Альфред, наслаждаясь ее игривостью, – иди скорее ко мне.

– А как же поздравление?

– Начни сразу с подарка.

– Хорошо, я так и сделаю, – она с загадочной улыбкой потянула двумя пальчиками тонкий поясок пеньюара, – а поздравлениями займусь позже.

– Эрика, ты даже не представляешь, как я тебя хочу, – признался Альфред.

– Надеюсь, это не я тебя разбудила? – увильнула она от столь явной атаки, затягивая прелюдию.

– Ты мне приснилась.

– И что я делала в твоем сне? – живо полюбопытствовала она.

– Танцевала вокруг меня голая и чуть не заласкала насмерть.

– О, тебе снятся эротические сны! – Эрика подошла к мужу и оперлась коленом на край постели. – Я могу сделать их вещими… и способна на большее, если того пожелает мой пылкий исследователь тайн.

– Договорились, у меня в запасе много эротических фантазий, а это была самая безобидная из них.

– Ах ты, дерзкий распутник, – она выгнула спину и обольстительно нависла над мужем.

– За такие слова плохую девчонку придется наказать, – взгляд его скользнул в сторону зеркала позади супруги.

Заметив это, Эрика изогнулась еще сильнее, отчего пеньюар обнажил фрагмент, недостающий в картине Альфреда.

– Меня бесполезно воспитывать, – возразила она. – Ай! Что вы делаете, мистер! – Эрика захихикала, пытаясь высвободиться, но Альфред уже перевернул ее на спину и накрыл собой.

– Попалась! Вредная девчонка.

– А может, я этого хотела…

Эрика встала с постели, накинула длинный голубой халат и подошла к зеркалу.

– Я, пожалуй, не пойду сегодня теннисный корт, – она оценила урон, нанесенный страстью ее красоте, нашла его незначительным, рассмотрела свой румянец и осталась довольна. – Сначала душ, потом бассейн. Ты со мной?

– С удовольствием, – согласился Альфред и спросил: – Ты раньше занималась балетом?

– Откуда тебе известно? – удивилась она.

– В твоей осанке чувствуется грация балерины.

– Да, я училась в школе классического танца, но недолго.

– И что помешало тебе стать звездой балета?

– Альфред, дорогой, ты видел ноги балерины?

– Ножки балерины? – лукаво переспросил он. – Еще бы!

– Так! Сегодня ночью кое-кто будет спать на полу, – пригрозила Эрика, делая вид, что рассердилась. – Я говорю не о ножках в чулках и колготках, а о ступнях.

– Они всегда закрыты пуантами.

– Вот и не пытайся их увидеть, иначе получишь психическую травму.

– А что с ними не так?

– Ты правда не знаешь? Ступни балерин страшнее, чем у женщин Рубенса.9

– В самом деле? – удивился Альфред. – Ах да, это адский труд; легкость в танце стоит огромных жертв; профессиональные болезни, растяжения, травмы…

– Однажды в раздевалке я увидела, как девочка из старшей группы снимала пуанты после занятий. Ее ступни были похожи на два мешка с кровавыми костями. В тот день я перестала ходить в эту изуверскую школу.

– Рад, что ты не стала звездой балета. Мать великой русской танцовщицы Галины Улановой заставила дочь поклясться, что у нее никогда не будет детей. «Материнство несовместимо с карьерой балерины», так она сказала, – Альфред многозначительно посмотрел на супругу.