2. Глава 2

Глава 2

Когда Дейнар нашел эту работу – кто-то из его дальних родственников делал тут мелкий ремонт и, услышав разговор, что сейчас нужен разнорабочий, предложил его – он был невероятно счастлив, что наконец-то у него будет постоянная зарплата, он заплатит за комнату, нормально поест, купит самое необходимое из теплой одежды.

А потом его вызвал суровый мужик, один вид которого не располагал к дружескому общению, и спросил, не было ли у него судимостей.

- Нет, конечно, откуда? – фальшиво удивился Дейнар, то есть он надеялся, конечно, что это прозвучало очень искренне.

Мужик (Глеб Антонович, местный безопасник, как Дейнар потом узнал) усмехнулся и сказал, что в таком молодом возрасте память должна быть получше. Понятно, значит, он все-таки раскопал ту старую историю…

На гордое заявление, что он свой долг обществу отдал, а сейчас он будет работать так хорошо, как это только возможно, безопасник только рассмеялся и сказал, что работать здесь он не будет. Политика фирмы – с судимостью не берут.

Дин сник – он очень рассчитывал на эту работу, он снял комнату очень дешево, но за нее все равно надо платить, и платить вовремя, потому что желающих много, да и жить на что-то надо. А если не взяли здесь, то могут не взять и в другом месте.

- Я могу закрыть глаза на это нарушение, но зачем бы мне это нужно? – спросил Глеб Антонович.

Дин судорожно придумывал, что он может предложить взамен.

- Хотите, убираться у вас буду, починю что-нибудь, меня дядя учил, я умею! Или ремонт сделаю – ну, плитку там, полы, обои… - его голос становился все тише, потому что он понял, что от него хотят чего-то другого.

- Если мне надо будет что-то исправить, я профессионалов вызову, а не криворуких… - насмешливо заметил Глеб, наслаждаясь моментом.

Он именно ловил кайф от полной власти над другим человеком, теперь Дину это понятно, а тогда он был слишком растерян, расстроен и искал возможность сохранить хоть какую-то работу. А надо было вставать и уходить. Хоть гордость бы сохранил, что ли…

- Ты можешь прийти ко мне сегодня домой, и я решу, стоит ли ради тебя идти на должностное преступление.

На самом деле Дин пришел не к Глебу домой, а на съемную квартиру. После этого дома он впервые за много лет плакал и говорил себе, что больше никогда, что он сам уйдет с этой работы. Но тогда получалось, что это унижение было зря.

- А ты здоровый парень, - хмыкнул тогда Глеб, - отец тебя порол, когда узнал?

- Отец умер давно, - ответил Дин раньше, чем успел подумать: «А тебе какое дело?».

- Ну, а здесь я всем сотрудникам за папу, поэтому я тебя повоспитываю… Рубашку сними и подойди к стене, обопрись руками.

- Вы что? Что вы собираетесь делать? – Дин не мог понять, что хочет сделать этот мужественный человек с военной выправкой, на которого ему втайне хотелось бы быть похожим.

- Пороть тебя буду, что тут непонятного? Или ты струсил? Боли боишься? Что же ты за мужик такой. Или боишься, что девушки не будут любить? Ничего, шрамы украшают мужчину, а девушки на нищего бомжа даже не посмотрят. Не решаешься – значит, собирайся и уходи, и завтра на работе можешь не появляться.

Конечно, Глеб взял его «на слабо», особенно этим «боли боишься», хотя обещание, что на работу он может тоже не выходить… возможно, оно все-таки перевесило. Нет работы – это значит, что надо собираться, пока еще есть деньги на дорогу, и возвращаться домой, в маленький бедный городок, где нет работы, к дядиной семье, которая и так заботилась о нем слишком долго. А там еще братишек двоюродных трое, их надо кормить, а не его, здоровенного лба.