– Бу!.. Бу!.. – неожиданно пробубнил сбоку взъерошенный и мокрый как банный веник, инспектор Сиси Карауллинз.

И тут до рези в глазах отчётливо я увидел, как неотступно преследуемый нами агент потянулся крепкими зубами к воротнику своей свежей сорочки.

– Так точно, сэр! Будем брать живым, сэр! – гаркнул я, а сам уныло и обречённо подумал: «Ведь отравится же сейчас, чертяка! Насмерть! Или, может, они новинку какую-нибудь приняли на вооружение?! – обозлился я. – Вот вытянет, скажем, он сейчас из воротника складную нейлоновую верёвку и задавится на ходу, гад!..»

Но накачанный малютка вырвал из воротника элементарную стеклянную ампулу. И сразу же громко захрумкал ею…

– Бу!.. – истерично, как бы переживая последнюю в жизни истерику, вскинулся в беге инспектор Сиси Карауллинз; запутавшись в длиннополой парадного образца шинели (которая, видимо, была пошита с дефектом и поэтому несинхронно подворачивалась при интенсивном беге, да и наверняка не была тщательно испытана на супербольших скоростях; куда, спрашивается, смотрят военпреды?), он с маху наступил своими бутсами на одну полу, крепко запнулся и, перелетев через канаву, упал в яму.

И у меня, признаться, от мысли, что уже через пару минут мне придётся волочить труп этого разгорячённого «пестеря» в участок, ещё сильней подкосились ноги…

Но между тем этот поросёнок деловито выплюнул все стекляшки да как припустит! Как припустит!

Он летел, как пилот в невидимой машине «Формулы-1». И скоро скрылся из виду…

– Я его поймаю – порву, как грелку! – заорал из ямы крайне разгневанный инспектор Сиси Карауллинз.

…Потом, когда началось долгое и нудное служебное разбирательство, я и инспектор Сиси Карауллинз, чтобы как-то реабилитироваться, проползли на брюхе (в основном, на моём), буквально каждую кочку того рокового для нашего наряда болота… И, используя большую лупу и пинцет, всё-таки отыскали остатки ампулы…

Экспертиза показала, что в ампуле перед применением находился не яд, а «секретнейший военный тонизирующий состав», крутое действие которого и позволило неустановленному нарушителю уйти от нашей плотной погони.

Но оргвыводы последовали!..

Короче говоря, по результатам работы комиссии инспектора Сиси Карауллинза отправили на заслуженный отдых. Без сохранения, как водится в таком случае, содержания. А меня – снова «грызть науки» в академию имени Группы Захвата. Ура!

– Что за кислый у тебя вид, парнишка Гарри Бэк? – воскликнул инспектор Сиси Карауллинз, когда я вошёл в его фешенебельную трёхуровневую «халупу» на Пятой авеню, где старикан коротал свои пенсионные деньки, окружённый нехилой аудио- и видеотехникой. – Выше нос, Гарри! Или у тебя опять нелады в академии имени Группы Захвата, где ты грызёшь науки, «зелёный берет»?

– Сэр!.. Опять двойка, сэр! За коллоквиум… И я в трансе, сэр! – отчеканил я, буквально пожирая легендарного рейнджера восхищённым взором.

– Я тебя слушаю, Гарри!.. – закуривая великолепную коллекционную сигару, отвалился на мягкую кожу дивана – как был, в новой долгополой шинели, отутюженной, как рулон классного русского линолеума, – инспектор Сиси Карауллинз, подбадривая меня отеческим взором.

Я нерешительно потупился.

– Валяй, Гарри Бэк! Для нормального размышления, как ты знаешь, по уставам и наставлениям внутренней службы, нужна чётко излагаемая информация.

– Сэр! Сержант Макензи, этот мешок с физиономией цвета мороженого кальмара, засыпал меня, сэр! – взволнованно начал я. – Он достал меня на понятии «зрелость»… Сэр, он поставил задачу предельно коротко: «Вы преследуете зрелого агента. Бегло опишите его для передачи приме́т по рации в полицейский участок».