Началось! Чувствую, как Матвей тянет меня за руку. С досадой плюхаюсь на стул. Жалость к себе и злость на свою глупость отступают на второй план, когда я слышу имя первого бойца, объявленное громким голосом диктора. Не то. Под свист и аплодисменты в октагон заходит мужчина лет тридцати, рыжий, накаченный, мощный. Он машет руками гудящей публике, скалится, встает в стойки, показывая мышцы. Накатывает дежавю. Все это уже было в другой жизни.

Тру щеки руками. Ведущий вызывает второго бойца — чемпиона, не проигравшего ни одного боя. Сердце сжимается. Впиваюсь ногтями в ладони, опускаю глаза на дрожащие руки, мотаю головой. Смотрю на Матвея. Он поглощен происходящим в октагоне. Слышу мучительно знакомое имя. Медленно перевожу взгляд в противоположный угол зала, освещенный прожектором и вижу силуэт, такой родной, привычный, что я готова разрыдаться от тоски, рвущей мою душу на лоскуты. Мужчина уверенной походкой идет по проходу. Он спокоен и расслаблен. Смотрит только вперед, не обращая внимания на приветствующую его толпу. Не вижу его лица, но думаю, он улыбается холодной, безразличной улыбкой. Сейчас он войдет в октагон и снова станет бездушной машиной, готовой сорваться в любой момент. Только теперь я не смогу помочь. Мне не позволено быть рядом. Боль простреливает виски, во рту ощущается металлический привкус. В зале слишком душно, дышать тяжело, воздух не проталкивается в легкие. Еще немного, и я разгляжу его лицо. Готова ли я увидеть гримасу злости? Налитые яростью глаза? Злобный оскал? Нет! Терпение лопается как мыльный пузырь.

— Прости, я подожду снаружи, — бросаю Матвею и подрываюсь с места.

3. Глава 3

Недовольные зрители шипят на меня, пока я пробираюсь по проходу. Плевать. Сейчас важно выбраться отсюда. Не глядя по сторонам и боясь обернуться, кое-как пробираюсь к выходу, распахиваю красную металлическую дверь и вываливаюсь наружу. Упираюсь ладонями в колени, глубоко вдыхаю, наполняя грудную клетку свежим воздухом. Немного отпускает. Медленно выпрямляюсь. Сбоку от большой квадратной колонны, подпирающей потолок в центре холла, вижу красный плюшевый диванчик. Топаю к нему широкими шагами. Падаю на мягкую поверхность, откидываюсь на спинку, закрывая глаза.

Я могла увидеть его лицо. Мне не хватило совсем немного смелости. Тихо рычу и с размаху бью кулаком сидушку. В таком положении сижу в ожидании Матвея до самого конца боя. Чтобы скоротать время и утихомирить волнение, играю в бестолковые игры на телефоне. Мне бы уйти, но совесть не позволяет так поступить. А он, как назло, сидит до финала.

Наконец оживленная толпа вытекает наружу, галдя и жестикулируя. Вижу знакомое лицо.

— Матвей, — машу ему.

Он обращает на меня внимание, улыбается, направляясь в мою сторону.

— Чемпион победил, — воодушевленно кричит он, еще не дойдя до меня. — Я за него болел. Он мой кумир!

Волна радости, приправленная небольшим удивлением, заливает сердце. Я даже не думала, кто выиграет бой. Но сразу понимаю, о ком идет речь. В душе я не сомневалась в его победе. В отличии от прошлого боя.

— А второй боец? — чувство страха скребется коготками по спине.

— А что с ним? Проиграл, конечно, — Матвей недоуменно вскидывает бровь. — Пойдем, — он хватает меня за руку. Ведет через весь холл.

— Куда мы? — я еле успеваю за ним.

— Там сейчас будет пресс-конференция. Знакомый журналист сказал, — он оборачивается и машет рукой в сторону. — Постоим в стороне, послушаем.

Стараюсь затормозить, но Матвей как таран несется вперед. Заворачиваем за угол и останавливаемся перед открытым входом в небольшом зале. У дальней стены за длинным столом сидят оба бойца. Рыжий изрядно потрепан — под глазом наливается синяк, скула наспех обработана, но в целом выглядит нормально. Помимо нас в зале еще человек тридцать, но я их не замечаю. Мой взгляд прикован ко второму бойцу. Он, сложив руки на груди, улыбается, отвечает на вопросы журналистов.