Алиса больше ничего не слышит, закрывает уши, пятится назад, давится слезами. И он её отверг. Все кругом её предали. Алиска сбегает от него в темноту, продирается через кусты, будит соседскую собаку. Ярослав окликает её, пытается догнать, проводить, потому что беспокоится. Все за неё, чёрт возьми, беспокоятся, но всем на самом деле откровенно плевать! Лучше бы ей пропасть. Угодить под машину. Или пусть какие-нибудь идиоты прирежут её из-за угла.

Острый приступ страха возвращает в реальность пинком под зад. Алиса нервно озирается по сторонам – улочка пуста и безлюдна, дома частного сектора глядят на неё, словно призраки, пустыми, чёрными глазницами. Нигде ни души. Если она действительно наткнется на каких-нибудь придурков, помощи она не дождётся. И никакой Ярик её не спасёт. Он теперь больше никогда её не спасёт – ещё пара месяцев до выпускного, и она больше его не увидит. Алиска припускает прочь с улицы – теперь она мчится домой, туда, откуда каких-то полчаса назад желала уйти безвозвратно. Пробравшись в комнату, она падает на кровать и рыдает два часа кряду, пока не засыпает от бессилия.

Утром родители не спешат её будить. Она пропускает один день учёбы – мама и папа везут её в торговый центр и в парк на аттракционы, а потом в кино. Вечером дома они едят мамину шарлотку и играют в «Лото» – ради дочери оба отказались от дополнительных рабочих часов. Алиске всё ещё горько, но она почувствовала поддержку, а с ней всё кажется как-то проще.

Ярик перестал ходить в школу, перестал звонить и отвечать на звонки, и почти не появлялся дома. Он пропадал в госпитале, куда они с Алисой не так давно вместе устроились на подработку. Позже Алиска поняла, что не выносит вида крови – ей пришлось пересмотреть специализацию и выбрать факультет психологии в университете областного центра – а вот Ярик остался. Он сдал экзаменв досрочно. Он не пришёл на выпускной и через две недели молча забрал свой аттестат. Ещё через неделю Алиска переехала в общежитие за 1000 км от родного городка, и студенческая жизнь захватила её. Мама оказалась права, Алиска забыла его.

Думала, что забыла.

Каждый раз, когда Алиса возвращается домой, она словно совершает скачок во времени. Ещё пару километров назад она была молодой женщиной с приличной, пусть порой эмоционально опустошающей работой, хорошей машиной, при женихе – управляющем колл-центра, снимающем им квартиру в десяти минутах от центра, а стоило въехать на родную улицу родного городка – снова стала шестнадцатилетней девчонкой. Наверное, потому что здесь ничего за двенадцать лет не поменялось. Её одноклассница – бывшая королева класса – всё так же сидит с бутылкой водки на крыльце и смотрит в никуда. Кажется, в прошлом году коллеги Алисы из опеки забрали у неё дочь. «Бумер» бывшего капитана местной хоккейной команды так и стоит возле дома его родителей, уже не такой ослепительный в своей новизне и прокачанности – капитан получил травму, его карьера в спорте накрылась, а запасного варианта у него не было. Он тоже пьёт водку, только не на крыльце, а у себя в комнате. Оба они – и хоккеист, и "королева" – когда-то насмехались над Алиской: за нежелание расставаться с девственностью, за смугловатую кожу и пухлые губы, за успехи в учёбе; Алиске хочется позлорадствовать, но это было бы слишком по-детски. А она уже давно не ребёнок.

Это сейчас Алиса Максимова чуть обросла шкурой, тогда же она была, как оголенный нерв. Всё, что сейчас кажется смешным и нелепым, тогда представлялось вселенски значимым. Любая проблема, будь плохая оценка, ссора с родителями или насмешки сверстников, становилась вопросом жизни и смерти. Подростки, они такие, ей ли – психологу из службы опеки – не знать этого, да только вот подростку этого не объяснить. Алисе приходится работать с более сложными случаями – с детьми, потерявшими родителей – в тонкости детских любовных перипетий ей по долгу службы вникать нет необходимости. Но она помнит, как это бывает, помнит и старается всегда ставить себя на место пациентов, заставлять себя чувствовать то же, что и они. Порой это выматывает, но она знает, что делает нечто важное. В её сложные годы рядом были родители, а у её маленьких клиентов порой есть только она.