– Хорошо, первая – это невеста, а вторая? Или ты решил, что я тебя с помощью связей двоеженцем сделаю?

Какой теплый прием.

Стас хмыкнул, помогая Марго снять пальто.

– Ну что ты. Ты сказал, что хочешь обсудить дела, и я, как ответственный человек, которым ты всегда хотел меня видеть, взял с собой помощницу.

Филипп Петрович чуть нахмурился, переводя взгляд с меня на Марго и обратно, а после медленно кивнул.

– Было такое. Рад, что ты серьезно отнесся к моим словам, но с помощницей уже перебор. Неужели ты не понимаешь, что твоей невесте может не понравиться, что ты представляешь ее наравне с помощницей? Хочешь, чтобы женщины дрались из-за тебя?

Проговорив это, он оценивающе поглядел на нас с Марго. Не знаю, как она, но я только благожелательно улыбнулась, спокойно позволяя Стасу снять с меня куртку и повесить ее в гардероб.

– Мой гарем очень воспитан, пап, – отозвался Стас, закрывая дверцы шкафа. – Никто никого не ревнует. Верно?

– Разумеется, хозяин, – не удержалась я от ответа, когда взгляд Стаса остановился на мне.

Марго только укоризненно вздохнула, повторив:

– Никакой ревности.

Филипп Петрович растерянно покачал головой.

– Самые удивительные девушки, которых я встречал. Что же, раз скандалов не предвидится, будьте гостьями… Сын, проводи их в гостиную, я пока сообщу твоей матери, что ты приехал не один.

Окинув сына пронзительным взглядом, Филипп Петрович поднялся по лестнице на второй этаж, а мы вслед за Стасом прошли в огромную гостиную, занимавшую по высоте сразу два этажа.

В большом камине тихо потрескивал огонь, создавая уют, в то время как за светлыми тонкими занавесками, закрывавшими двухэтажные панорамные окна, скрывалась непроглядная тьма.

Я села на указанный Стасом диван, чтобы тут же увидеть стену, сверху донизу увешанную различными ружьями и пистолетами. Да уж, если бы Стас вчера не упомянул мельком, что его отец любит охоту, я бы сама догадалась.

– Не хватает оленьих рогов на стене и шкуры медведя у камина, – тихонько заметила я, разглядывая оружие.

На ответ я особо не надеялась, но Стас, хмыкнув, произнес:

– Шкуру убрали только в прошлом году. Маме надоело, что большую часть времени медведь был в чистке. А вот рога висят в кабинете. Но учтите, проявите интерес – отец может достать фотоальбом со своими трофеями.

От последних слов Марго заметно побледнела, покосившись на меня.

Да, нелегко ей придется.

Несколько месяцев назад Марго успела примерить на себя маску ярой вегетарианки, охотно рассказывая всем, кто готов был слушать, как плохо есть курочек и коровок, таких милых и невинных.

Я слушать не хотела, за что мне каждый раз доставались укоризненные взгляды. Зато потребность в слушателях Марго восполняла с помощью Любы, устраивая каждый вечер разговоры о бессмысленных убийствах животных. Девчушка даже сама решила отказаться от мяса и почти уговорила Марго завести маленького кролика, чтобы «спасти хоть одного пушистика от таких мясоедов, как Кила», когда подруга вдруг сорвалась.

То ли ее моральные принципы оказались не такими железными, как она говорила, то ли я была потрясающим поваром, а может, дело было в двух неделях, проведенных без мяса. Но Марго не удержалась и за ночь съела все приготовленное мной жаркое. Я была не в обиде, так хоть постоянные разговоры о том, какая я живодерка, закончились. Постепенно мясо вернулось в жизнь подруги, пусть и ела она его теперь с грустным лицом, явно сожалея, что милые пушистики такие вкусные.

И все бы хорошо, вот только на вопрос Любы: «Ты тепель такая же живоделка, как Кила?», – Марго не знала, что ответить. И вроде от мяса она отказываться больше не пыталась, и ответ: «да» ее не устраивал…