И вот мы едем обратно в такси. Рука Яра на моей талии. Одна. Вторая гладит мою голую коленку, продвигаясь все выше.

– Ярик… – шепчу я.

И чувствую его губы на своей шее. Он прокладывает дорожку из поцелуев к моему уху, прикусывает мочку… Меня бросает в жар.

Мы целуемся, у меня кружится голова и я уже не хочу сопротивляться. А почему, собственно, я должна сопротивляться?

Мне очень нравится Ярослав. Он теплый. Уютный. Безопасный. Губы горячие и нежные.

У Арсения Маньяковича наверняка обжигающе-ледяные. С ментоловым вкусом. Как замороженная конфета “Холодок”.

Черт.

Почему я думаю о его губах, целуясь со своим парнем?

– Приехали, – слышу я голос таксиста. – Выходить будете или мне выйти и не мешать вам?

Мы со смехом вываливаемся из такси, не прекращая целоваться.

Яр почти несет меня к двери подъезда. Хочет открыть ее, когда я прикладываю ключ к домофону. Но я останавливаю его.

– Только не говори, что не пригласишь меня на чашку кофе, – произносит Ярослав.

Его рука в этот момент на моей попе.

– На чашку кофе… – задумчиво повторяю я.

Мы оба прекрасно понимаем, о каком кофе идет речь.

– Пошли, – решаюсь я.

И Яр снова подхватывает меня на руки.

Арсений

Максик проснулся, когда мы приехали домой. Вскочил на заднем сиденье, ринулся мне на шею.

– Где Лисичка?

– Кто?

– Мне приснилось, что Лисичка была здесь…

– Хочешь есть? – спрашиваю я.

Просто чтобы его отвлечь. Не могу придумать ничего интереснее.

– Хочу мороженого, – заявляет мой отпрыск.

– Ты ел мороженое после обеда.

– Хочу еще.

– Хватит.

– Не хватит!

– Пойдем домой.

Мы выбираемся из машины, я сгребаю его в охапку и тащу в подъезд. Он хохочет, отбивается, я изображаю дракона, пожирающего рыцарей.

Весело. Максу. Мне как-то не очень.

У нас все еще нет няни… И это огромная проблема.

Ладно, решать я ее буду завтра. Уже начал. Благо, отношения с директрисой “Спецэффектов” у меня давние – через общих знакомых – и дружеские. К тому же мне есть что предложить и пообещать. В это кризисное время заказы нужны всем.

* * *

В начале десятого я, как обычно, отправил Максика в ванную, а потом в постель. В его. И он не сопротивлялся. Что меня очень обрадовало.

С тех пор, как маму увезли на скорой, он боится спать один. Требует, чтобы я его укладывал у себя. И поначалу я не возражал. Думал: у ребенка стресс, он видел, как бабушке стало плохо. Ничего страшного, если он одну ночь поспит со мной. Но одна ночь перешла во вторую, вторая – в третью… Хорошо хоть сегодня он, кажется, забыл о своих страхах.

Мы немного поболтали о том, о сем. Я почитал ему книжку про пожарные машины и средства пожаротушения – он в последнее время помешан на этой теме.

– Ну все, – я поцеловал сына в лоб. – Спокойной ночи.

– Но я не хочу спать!

– Хочешь.

– Нет.

– Просто полежи. И сон придет.

– Ладно, – кивает он.

Какой хороший мальчик!

Я выхожу из детской. Закрываю за собой дверь. Иду на кухню и открываю ноутбук, устроившись за барной стойкой.

Надо поработать. Меня сегодня весь день отвлекали.

Через пять минут в дверь кухни просовывается взъерошенная голова.

– Я не могу уснуть.

– А просто полежать ты можешь?

– Не-а.

– Ну ладно, поиграй немного. Но только не шуми. Мне надо работать.

Максим сначала относительно спокойно возится со своей коллекцией пожарных машин. Потом машины начинают летать по гостиной и коридору. Через какое-то время грохот раздается с лестницы нашей двухуровневой квартиры. Я выглядываю и вижу, что мой сын спускает сверху грохочущий грузовик.

– Максик, мы договорились, что ты тихонько поиграешь – недолго! И пойдешь спать.

– Ага, – кивает он.

– Уже пора идти в кровать.

– Я не хочу!