Я слегка треснулась головой о вешалку для одежды. И все желание внезапно испарилось.

От удара или от того, что прикосновения пальцев Ярослава к моей обнаженной коже были какими-то… не такими.

Я высвободилась из его объятий. И сказала:

– У меня отличный кофе. Я варю его в турке.

– Кофе? Ты серьезно?

– Ты же хотел кофе? Разве нет?

– Я хотел…

Я приложила палец к его губам.

– Я обещала только кофе.

А что? Формально так и есть.

Ярослав стиснул зубы и издал глухой рык. Бедный парень… Завела его и продинамила. Даже жалко немного.

* * *

Я подхожу к двери директора компании “Кибер Щит” уже перед самым обедом. Волнуюсь. Руки подрагивают и внутри все сжимается.

– Здравствуйте!

За столом приемной сидит строгая женщина лет сорока. Секретарша? А куда делась вчерашняя, с которой маньяк обжимался?

– Я к Арсению Мань… Михайловичу. Из “Спецэффектов”.

Дверь кабинета распахивается. На пороге стоит босс “Кибер Щита” собственной персоной. Окидывает меня леденящим взглядом, поворачивается к секретарше и произносит:

– Марина Александровна, свяжитесь с “Химпромом” и назначьте мне встречу на завтра. Составьте контракт с дополнениями, помните, мы обсуждали?

– Помню, – кивает она. – Сделаю.

– После обеда все по расписанию.

– А Максим? – спрашивает секретарша.

И испуганно смотрит на дверь кабинета.

– Максим будет с Викторией, – отвечает босс.

– Что?

Он имеет в виду меня или у них тут есть еще какая-то Виктория?

– Максик! – зовет Арсений Михайлович.

– Сейчас! – раздается детский голосок из кабинета. – Колесо докрашу.

– Тут Лисичка, – продолжает его отец.

Кто? Это он меня так назвал?

– Лисичка!!! – Максим вылетет из кабинета с альбомом в руке.

– Ты пришла! А я пожарную машину раскрасил.

Он гордо демонстрирует рисунок.

– Я по делу. К твоему папе.

– А что вы с ним будете делать?

Очень хороший вопрос, кстати.

– Мы все вместе пойдем обедать, – заявляет Арсений Маньякович.

Что? Он для этого меня позвал?

– Я дизайнер… – начинаю я.

– Дизайнеры не едят?

– Едят, но…

– Обсудим все вопросы на обедом, – безапеляционным тоном произносит он.

Максик держит меня за руку. Другой рукой он берет руку отца, отбросив в сторону альбом.

И такой вот странной компанией, держась за руки, как детсадовцы, мы выходим в коридор и направляемся к лифту.

Арсений

– Я не хочу суп, – говорит Максик.

– Надо, – устало выдыхаю я. – Надо есть суп.

– Он невкусный!

Лисичка, которая заказала то же самое, что и мой сын, подносит к губам ложку супа. Пробует.

– И правда, невкусный, – говорит она.

И вызывающе смотрит на меня. Что еще за бунт на корабле? Я ее позвал, чтобы она помогла мне накормить Максика. А она подает дурной пример.

Специально! Вот рыжая зараза.

– Мы не будем есть суп! – радостно провозглашает Максик.

И отодвигает от себя тарелку.

– Не будем, – подтверждает рыжая.

Но свою тарелку не отодвигает. Продолжает плескаться в ней ложкой. Зачерпывает, подносит к губам. Пробует. Облизывается. Ничего не говорит. Просто начинает есть суп, ложка за ложкой. С нескрываемым аппетитом.

Максим удивленно на нее таращится.

Потом придвигает свою тарелку обратно. Пробует… Не отрывая глаз от Лисички. А та всем своим видом демонстрирует, что суп вкусный. И что она торопится его съесть.

Секунда – и вот они уже работают ложками наперегонки.

Молодцы, детишки! Хорошо кушаете. Мая мама была бы довольна.

Но… я не понимаю. Как она это делает? И почему это работает?

Он сказал, что не будет есть суп. Она сказала, что тоже не будет. Но они оба наворачивают так, что за ушами трещит.

Это что, гипноз? Может, она ведьма? Еще и рыжая. С вызывающе яркими зелеными глазами. И губами цвета спелой клубники…