— А неплохо вы тут устроились! — замечаю, проходя в просторную гостиную на первом этаже.

— Да вот, Алиночка, ремонт же по-осени сделали. Полы теперь теплые, — смущается дядя Миша.

И правда, тут многое изменилось с тех пор, как я заглядывала в последний раз. Когда это было? Еще весной, кажется? Нет, в начале лета, когда я выпросила у шефа пару выходных после пахоты на майских праздниках.

Много лет мама и дядя Миша неспешно приводили в порядок эту дачу. Все что-то достраивали, перестраивали, и вот только по-осени как раз перебрались сюда из города, о чем давно мечтали. Я видела, как мама счастлива. Как хитро посматривает на мужчину рядом и будто молодеет на глазах.

— Идите, я вас обниму. Так соскучилась! — Приглашающе развожу руки для тройных обнимашек.

Дядя Миша стесняется еще больше, шепчет: «Дочка…» и я улыбаюсь от тепла и заботы, которой меня окружают с порога. Зовут за уже накрытый стол.

— Руки! Руки сначала помой! — принимается за свое мама. — А то у вас там в Москве столько заразы! Я по телевизору видела, что… — она что-то продолжает говорить, наполняя мне тарелку салатами, а я послушно иду в ванную.

Когда-то я обижалась за то, что она со мной как с маленькой, а теперь только улыбаюсь. Так приятно, когда о тебе заботятся. Жаль, мы не сразу это понимаем. Сердимся на близких, а ведь это просто привычка. Для родителей мы остаемся детьми до самой старости. Интересно, а как это быть родителем? Держать на руках своего малыша?

Невольная мысль приходит так внезапно, что я останавливаюсь, не донеся вилку до рта.

— О чем задумалась? — Смеется дядя Миша и ворчит: — Зин, да прекрати ты про эти болячки говорить, дай ребенку поесть! Тебе по этому ящику еще не такое расскажут. Садись уже. Чего тебе положить, твой любимый салатик? Курочку?

— Давай салатик.

Мама, довольно улыбаясь, наконец присаживается, позволяя за собой поухаживать. Эти двое смотрят друг на друга с такой нежностью, что у меня колет в носу. Я так рада за маму. Она заслужила быть счастливой.

Какое-то время мы едим, общаемся, делимся новостями.

— Алин, мне тут тетя Катя звонила, сказала, что говорила с… мужчиной, — внезапно выдает мама.

От неожиданности курица с овощами встает поперек горла, и я принимаюсь кашлять. Дядя Миша участливо наливает мне стакан минералки.

— Было дело, — отвечаю, справившись с организмом.

— Сказала, хам какой-то, трубку бросает, — продолжила осторожно мама.

— Как бы нам с этим хамом познакомиться? Хороший, похоже, человек, — продолжает дядя Миша.

— Как тебе не стыдно! — Мама смотрит на него с укором.

— Не стыдно ни капельки! — бурчит отчим, подливая маме шампанское и вопросительно смотрит на меня.

Я киваю и протягиваю ему свой бокал. И все-таки отвечаю:

— Ну, если вопить в трубку сиреной, то не удивительно, что любой нормальный человек, который имеет хоть капельку самоуважения, ее бросит. Рома вообще подумал, что это какая-то сумасшедшая.

— Его зовут Роман? Хорошее имя. И чем этот Роман занимается? — в маминых глазах сияет любопытство.

— Да… — я теряюсь, не зная, что сказать, но потом нахожусь: — У него свой бизнес. Мы познакомились на конференции.

Подозреваю, что даже не слишком ошиблась в выводах. Если, конечно, мои фантазии о спецагенте вдруг не окажутся правдой.

От подозрений становится немного смешно, еще и пузырьки остро щиплют нос.

— Он хороший человек? Не женатый? — Подозрительно глядит на меня мама.

Блин! Следующие вопросы будут вроде: «Когда свадьба?» и «Как назовете детей?», что мне совсем не нравится. Пожалуй, стоит съехать с этой ненавистной мне темы.

— Мама, это не важно. Может, мы больше не встретимся вовсе, — произношу твердо и даже немного сухо, недовольно. — Лучше вы мне расскажите, второй этаж тоже доделали? А там будет для меня комната, или мне тут на диванчике постелите? Если честно, я ужасно устала и хочу спать.