– Когда ты меня в нём увидел, мне показалось, что ты меня разорвёшь на куски.

– Просто ты была так прекрасна, что я не смог бы это выдержать. Кстати, туфли ты привезла?

– Те, что ты в прошлый раз купил? Их больше нет.

– Как это?

– Когда от Лозмана бежала, потеряла.

– Ну что за подлый человек этот Лозман! До сих пор одни неприятности от него.

.

Когда мы подъезжаем к ресторану, у Романа звонит телефон.

– Отменил встречу, – говорит он, закончив разговор. – Протоков. Сказал, не может. Договорились пересечься вечером, на этом балу благотворительном. Вот же он мутный тип. Там вопрос-то за пять минут закрыть можно, а он всё крутит, крутит…

– Я правильно понимаю, что весь сыр-бор из-за того, что Протоков боится лишиться отчислений от компании, перешедшей к тебе от Сурганова?

– Да, в общих чертах. Но знаешь что, давай мы сейчас не будем говорить о делах. У нас найдутся темы поинтересней, к тому же здесь так вкусно, ты даже не представляешь.

Давай не будем. Я и не хочу о делах. Меня сейчас дела меньше всего интересуют…

Мы с наслаждением едим прозрачную уху с тремя видами рыбы – осётром, белугой и чавычей. На горячее Рыков выбирает кровавый стейк из мраморной говядины, а я беру маленького французского цыплёнка, жареного на сливочном масле. У него хрустящая золотистая корочка и нежный вкус, и лежит он на бледно-зелёном пюре из горошка. Я набрасываюсь на него, как ястреб.

– Проголодалась?

– Да.

Так непривычно видеть его расслабленным и не зацикленном на работе.

– Это что, – говорит он, – вот когда отдыхать поедем, о делах даже думать забудем. Это запрещено будет. А вот море, белоснежный песок, прогулки под парусом и бесконечный секс будут разрешены.

– Прямо бесконечный?

– Да.

– Тогда, может быть, я начну снова думать о делах.

– Не начнёшь, – смеётся он, – тебе понравится.

– Обещаешь?

.

.

Мы заезжаем в магазин и Роман покупает мне пять пар обуви на разные случаи жизни. Выбирает снова он, и я стараюсь особо не возражать, хотя удаётся это с трудом. После этого он везёт меня в салон, а сам уезжает.

Я остаюсь довольна причёской, макияжем и маникюром и пребываю в приподнятом настроении. Мне помогают надеть платье и к приезду Романа я оказываюсь полностью готовой. Он входит, и я не могу отвести от него глаз. В смокинге, белоснежной рубашке, бабочке и лаковых туфлях он выглядит безупречно.

Он подходит ко мне и долго рассматривает, а потом качает головой. Сердце в испуге подпрыгивает. Что не так?

– Ты прекрасна, – говорит он и наклонившись, чуть касаясь, целует меня в шею.

Мурашки, огоньки, электрические токи, горький миндаль, бабочки… И всё это лишь от одного лёгкого поцелуя.

– Дресс-код мероприятия довольно строгий, так что нам сегодня полагаются бриллианты, – говорит он и протягивает мне бархатную коробочку.

Я открываю и теряю дар речи. Это небольшая, но невероятно красивая бриллиантовая подвеска на цепочке из белого золота. И прекрасные серьги.

– Это же стоит целое состояние. Я не могу это взять.

– Можешь, конечно. И возьмёшь!

– Нет, даже не подумаю! – говорю я и тянусь за подвеской. – Поможешь застегнуть?

.

На таких мероприятиях я ещё ни разу не бывала. Шампанское, утончённые закуски, блеск бриллиантов, красавицы, старающиеся перещеголять друг друга марками платьев и весом украшений. Во всём этом я совершенно несильна. Но мне здесь нравится.

Нравится, потому что мы здесь вдвоём с Романом, и я вижу, как он на меня смотрит и, в кои-то веки, выглядит беззаботно и счастливо. И это так необычно и очень приятно…

Рома оказывается весьма популярен. Здесь кажется не найдётся ни одной дамы, которая бы не поздоровалась с ним и не бросила на меня изучающий и не всегда дружелюбный взгляд. Ну да, жених он завидный, должно быть.