– У тебя ласковые руки.

Заметил, слава тебе!

– Они в полном вашем распоряжении, ваше величество. Как и я сама. Только не надо сегодня любви.

– Не надо, – охотно соглашается император. – Я устал.

Он допивает сок, я помогаю Сыну Неба с гигиеническими процедурами и укладываю баиньки. Голос у меня красивый. Рассказываю императору Всея Поднебесной о мертвой царевне и семи богатырях, больше в голову ничего от страха не пришло. Поистине Пушкин – наше все. И сегодня выручил.

Император засыпает. А я ищу глазами: обо что бы порезать руку? У меня отсюда одна дорога, если узнают, что не удовлетворила императора – на виселицу. А я пока не готова.

Один из скульптурных драконов в спальне Сына Неба особенно шипастый. Эх, моя левая рука! И опять ты! Но не рискую пожертвовать правой.

Добытой кровью пачкаю простыни и свою пижаму, нижнюю ее часть. Кстати, миленькая. После чего выхожу в прихожую. Или как она тут у них называется? Короче, в предбанник между двумя раздвижными дверями. За одной находится спальня императора, за другой, похоже, его приемная.

Так и есть! У двери в спальню Сына Неба сидит отвратительный тощий евнух! Ушки на макушке!

– Император уснул, – говорю ему я.

– Вы можете идти, госпожа, – взгляд у безволосого ехидный.

– Император сделал меня женщиной. Иди и все запиши. День и час. Подробности.

Из тех же дорам я знаю, что у них тут строгий учет всего, что касается Сына Неба. И его контактов с наложницами тоже.

– Боюсь, мне нечего занести в гаремную книгу.

Подслушивал, скотина!

– Ты хочешь, чтобы все знали, что Сын Неба лишился мужской силы? – грозно говорю я. – Ну, беги, разнеси эту весть по Запретному городу. А я буду утверждать обратное. Как думаешь, что скажет император? Объявит на всю страну, что у него климакс или позволит всем остальным наложницам разделить мой восторг? Они ведь неустанно ждут внимания его величества. Надеются забеременеть. Все они знатного рода. Ты хочешь нажить себе могущественных врагов?

Евнух тут же пугается. Понимает, гад, чем дело пахнет! Но быстро соображает:

– Но вас ведь осмотрит лекарь, госпожа.

Вот тут мне повезло. Ни один мужчина, даже врач, не смеет коснуться женщины императора и уж тем более задрать ее юбку. Максимум что может лекарь – это прослушать пульс, и то мою руку накроют носовым платком. К обнаженной руке наложницы прикоснуться ни-ни! Голову снесут!

– Когда-нибудь осмотрит. Пока причины нет. Император мною доволен и сладко уснул. Еще вопросы есть?

– Я готов оказать вам услугу… – взгляд у него выразительный. Понятно: за мзду.

– Завтра мне принесут подарки от его величества. Не сомневайся: ты в доле.

– Госпожа умна, – во взгляде у него уважение.

– Госпожа еще и щедра. Так как? Договоримся? Пытки и казнь или парные браслеты из нефрита?

– Нефрит, конечно!

– Ты тоже не дурак. Это правильный выбор. Как тебя зовут?

– Хэ До.

– Я запомню.

Расстаемся мы друзьями. Сплю я чутко, под бочком у императора. У него, кстати, зверский режим. Встает в пять утра, или по местному, в час кролика, отбой в восемь вечера. Не надо думать, что жизнь у императора легкая. Я даю ему сегодня поспать подольше. Надо поправлять здоровье.

Хотя в дверь спальни уже ломятся:

– Ваше величество! Пора вставать!

Выхожу:

– А потише можно? Чего орете, как ненормальные?

Императорские слуги удивленно переглядываются:

– Разве госпожа еще здесь?

– Его величество меня не отпустил. Я ему очень уж понравилась.

– Его величеству пора приступать к своим обязанностям.

– Приступит. В его возрасте ночь любви забирает много сил.

Слуги опять переглядываются:

– Его величество что, еще может?

– А кто-то в этом сомневается? Вот, у него спросите, – я обшариваю глазами предбанник: – Хэ До! Сюда!