Толкаю его в твёрдую грудь двумя ладонями, пытаясь разом сорвать с него все эти фальшивые маски. 

— Не смей! — выставляю вперед указательный палец. — Не смей обращаться со мной, как с вещью! Ты делаешь все, что взбредет тебе в голову! Зачем ты слил в сеть кадры с нашей свадьбы? Ах… а может, это были дотошные журналисты? Да, черт возьми, неважно кто! Я просто не понимаю, почему ты мне ничего не рассказал! Для того, чтобы мне об этом поведал сам князь Монако? Чтобы нам было что обсудить за ужином?! Зачем я тебе, Коул? Если ты сам себе на уме… встречайся с собой, женись на себе. И трахайся сам с собой! — не в силах остановиться, кричу я, чрезмерно жестикулируя руками. Если честно, я сама себя боюсь. Наверное, со стороны я выгляжу как разъярённая амазонка, жаждущая прогнать плебея мужского пола со своей территории. 

Удивительно, но мерзавцу удается сохранять железное самообладание. Сколько бы я ни толкала Коулмана с места, он лишь ухмыляется и качает головой в ответ. Все в его действиях как бы говорит мне о том, что для него я выгляжу, как маленький котенок, пытающийся покусать руку хозяина. 

— Тебе нужно успокоиться, Пикси, — обхватив меня за плечи, встряхивает. Поднимаю на него обжигающий взгляд, а Коул в ответ только желваками играет. Подожди. Я доведу тебя до точки кипения, Мердер! Твое самообладание — карточный домик, и мы оба это знаем. 

— Выдохни, Энжи. Все, что я делаю — я совершаю для нас. Ради нас. На твоем месте я бы задумался об отношении твоей семьи, которую ты так боготворишь и любишь, — пренебрежительно кривит губы Брейн. — Они сделали все, чтобы избежать позорных статей в СМИ. Именно этот факт помог мне легко протащить тебя через все границы. Когда ты наконец поймешь, что все, кого ты считаешь семьей, — лицемеры, торгующие своими детьми людишки и прикрывающие свою жадность почтением традиций?! 

— Не смей так говорить о моей семье! — истошно кричу я, все еще не в силах поверить в то, что он вслух озвучил мысли, что меня саму задевают больше всего. — Ты… ты просто… 

— Я — т-в-о-я с-е-м-ь-я, слышишь? — по буквам чеканит Коулман, крепче сжимая мои плечи. В глаза смотрит, поглощая душу одним взглядом, способным выпотрошить, перемолоть косточки. Настоящий пожиратель души, способный высосать всю энергию дыша со мной одним воздухом. 

Способный дать ее… таким же способом. 

Мое проклятье. Мой подарок. Мой самый главный урок…

Отчаянно всхлипнув, обтачиваю каблук об асфальт, ощущая, как силы бороться с ним внезапно покидают меня. 

— Ты хоть знаешь, что такое семья, Коул? Знаешь? — использую запрещенный прием, играю грязно, произнося фразу безвольным шепотом. Да мне плевать, живу по его правилам! Зеленые глаза Мердера тут же превращаются в темные омуты, кишащие демонами, что он скрывает в личном душевном «чулане под лестницей». — Ты не знаешь этого! — самодовольно выплёвываю в его каменное лицо я. — В этом мире человеку неподвластно создать то, чего нет в нем самом! Семья основывается на любви, Коул. Доверии, взаимопонимании, глубине. В твоем сердце для всего этого места нет и никогда не было! Разве я не права?! 

— Успокоилась, Пикси? Выговорилась? — прищурив веки, рокочет Мердер, до скрежета сжав челюсти. Очевидно, в узде он держит свои эмоции из последних сил. Я, конечно, восхищена и образно снимаю перед ним шляпу. Вероятно, годы общения с Амираном дало свои плоды, или он вдруг прошел курсы по «управлению гневом». Да только его эмоциональное затишье пугает меня еще больше и сулит опасный шторм в будущем.  

— Еще нет! Просто… отвези меня домой… 

— Захотела к мамочке с папочкой? Надоела взрослая жизнь? — наклоняясь, шепчет мне на ухо Мердер. — Сможешь заснуть без хорошего траха в теплой детской постельке, или подарить тебе напоследок вибратор?