Девочка свою няньку выслушала внимательно, ни разу не прервав рассказ, а затем наступила очередь горянки.

– Кто вы, госпожа? И как я смогу отблагодарить вас за помощь?

Арлена была хорошо воспитанной девочкой и старательно соблюдала правила.

– Я – местная жительница – пожала плечами Стерха – Кличут меня теткой Стерхой, а дом мой пожгли, да ограбили люди лихие. Вот я и прибилась к вам. Не прогонишь?

– Не прогоню – серьезно отвечала Ардиэлла – Правда ли, тетушка Стерха то, что мы станем в лесу прятаться?

– Правда – Стерха не собиралась ничего скрывать от юной магички – опасно то! Дар у девочки могучий – не приведи Ама разозлить ее чем! Одно слово – благородная!

– Мне в лесу страшно – широко распахнулись глаза ребенка – Говорят, в нем обитают чудовища.

Стерха рассмеялась, погладила госпожу по темноволосой головке.

– Может и обитают – подтвердила она – Но я, пока что, ни одного не видела!

Арлиэлла улыбнулась светло, вытащила из крохотной торбочки самую обычную тряпичную куколку.

– Это – Лизма – девочка тыкнула куклой в руки ведьме – Лизма хорошая, но скучная. Шалить не умеет. Она всегда выполняет то, что ей скажут.

Пылить по степи, а затем и по ровной, местами, лесистой местности, оказалось приятно – Дангута чаще всего дремала в повозке, неугомонная Арлиэлла рыскала слегка впереди, распугивая птиц по кустам, Стерха все время собирала какие-то травы и складывала их в свой вместительный мешок.

В пути они провели не одну седьмицу – девочка чуть отошла, оттаяла, окрепла и начала снова смеяться и лишь где-то в глубине ее синих глаз, таились грусть и, совсем не детская, усталость.

… Стааша замолчала, переводя дух и, отхлебнув из глиняной кружки глоток сладкого взвара, а Елена, внимательно слушавшая рассказ горянки, тряхнула темными локонами – перед глазами у неё, всё ещё, маячила бесконечная степная дорога, на губах ощущался солоноватый привкус пыли, а деревья по краям разбитой колеи казались необыкновенно высокими великанами.

Через две седьмицы, к самому исходу второго месяца лета, они добрались до нужного места. Две женщины и девочка на дороге – лакомая добыча для любого грабителя-разбойника, но никто и не попытался нападать на мирных путниц. То ли ведьме удалось замылить глаза любопытным, то ли это было еще какое хитрое колдовство, но лихие люди обходили странную троицу стороной.

Как помнилось девушке, в тот примечательный день дул, довольно-таки, сильный ветер. Дорога петляла заячьим следом, груженая телега натужно скрипела, а подстывшая Дангута уныло хлюпала сопливым носом. Елена, которую, не взирая на все ее протесты, все же засунули на повозку, усадив верхом на высокий горб, образованный всяческим ведьминским барахлом, воспользовалась удобным моментом и сбежала, скакнув с энтого горба прямиком в пыльный придорожный бурьян.

Постоянная забота двух теток вконец допекла девчонку, недавно потерявшую всю свою семью. Они жалели её! Смотрели на Арлиэллу, как на больную или, что еще хуже, как на убогую. Дангута, та вообще, все время норовила погладить девочку по головке, жалостливо шмыгая носом, да и во взгляде ведьмы – казалось бы – Темная! Какое уж тут сочувствие к людям? – то и дело проглядывало что-то, очень сильно смахивающее на сострадание.

Вот Елена и не выдержала – ей захотелось остаться одной, без всех этих обременительных знаков внимания и просто поплакать, повыть, причитая по-бабьи, омыть слезами свою боль, своих близких – отца, маму и брата. Она не могла этого сделать ни при гномке, ни, тем более, при Темной.

Только сама. В лесу. Без свидетелей.

Одинокий ребенок, неполных пяти лет, убегающий в чащу.