– Не пропаду! Оберег у меня от зверя есть! – и Вольга показал девушке небольшой медный перстень, на котором были изображена когтистая лапа медведя

– Анчутка не зверь. Его этим перстнем не напугаешь. Вот, возьми мой крестик. Нечистая сила его как огня боится!

– От злых духов у меня тоже что-то имеется! Видишь, на поясе бронзовые бубенчики. Их звона вполне достаточно, чтобы отогнать любого духа!

– Хорошо! Не хочешь взять крестик, то позволь тебя хотя бы перекрестить! – и, не дожидаясь ответа, девушка перекрестила Вольгу. – Теперь мне будет спокойнее. Этот крест словно щитом прикроет тебя от всякой лесной и болотной нечисти! – добавила она и, взглянув ещё раз на юношу, скрылась за дверью.

Через минуту и Вольга, вскинув на плечи свой видавший виды кузовок, тоже отправился в путь.

До болота, о котором говорил Дергач, бортник добрался лишь к вечеру. Оно действительно было обширным и топким. То тут, то там на его поверхности просматривались небольшие участки чистой воды, за которыми вновь простиралась зелёная травянистая поверхность, кое-где покрытая зарослями карельской берёзы да низкорослым ивовым кустарником. На небольших островках, находящихся на значительном отдалении от берега, росли и более крупные деревья, в стволах которых вполне могли находиться и искомые Вольгой борти. Добраться до этих гигантских сосен и проверить своё предположение можно было лишь имея хорошие болотоходы, и именно их изготовлению и решено было посвятить остаток уходящего дня.

Костёр горел ярко и ровно. Вольга сидел на стволе поваленной бурей осины и доплетал столь необходимые ему устройства для перемещения по топкой местности. Одно из них было уже готово и состояло из деревянного каркаса эллипсной формы, оплетённого тонкими ивовыми прутьями. При значительной величине данного приспособления это давало возможность беспрепятственно двигаться по топкой болотистой поверхности, не опасаясь провалиться в жидкую торфяную грязь. Конечно, о движении по чистой воде в этих плетёных лыжах нечего было и думать, да этого сейчас и не требовалось. Судя по первым наблюдениям, к каждому из островков можно было добраться по небольшим травяным перемычкам, видневшимся на фоне окон чистой воды.

Наконец, работа была полностью закончена. Бортник ещё какое-то время смотрел на пламенеющие угли костра, а затем, подбросив в огонь достаточное количество сучьев, улёгся на ранее приготовленную им подстилку и словно бы провалился в какое-то странное и немного тревожное забытьё.

До рассвета было ещё далеко, когда какой-то посторонний звук заставил Вольгу открыть глаза. То приближаясь, то вновь удаляясь и пропадая, он доносился со стороны покрытого туманом болота и, наконец, полностью стих где-то в северо-западной его части. Безмолвная тишина, как и прежде, вновь повисла над сонными болотными водорослями, но было в этой тишине что-то тревожное и очень опасное для человека.

Внезапно, со стороны леса, беззвучно петляя между вершинами деревьев, показалось какое-то странное существо, похожее на большую летучую мышь. Оно летело в сторону болота, но ни крика, ни хлопанья крыльев слышно не было. Это продолжалось какое-то мгновение, а уже через минуту где-то совсем близко вновь послышались знакомые повторяющиеся звуки.

– Анчутка! – замирая от страха, подумал Вольга. Ему вдруг со всей отчётливостью вспомнился рассказ одного из местных охотников, недавно побывавшего в этих местах. Тот человек рассказывал, что такой же туманной ночью ему привиделась здесь девушка, идущая по краю болота. Охотник окликнул её, но она не отозвалась, а только сделала знак, чтобы тот следовал за ней. Хорошо, что, заслышав голос хозяина, проснулась и заворчала собака. Девушка тут же превратилась в летучую мышь и исчезла, а охотник до самого утра жёг костёр и прижимал к себе своего верного пса. Анчутка, он хоть и сильный дух, но помнит, как однажды волк-оборотень погнался за ним и откусил ему пятку, поэтому и старается держаться подальше от любой разновидности этой страшной зубастой породы.