– А я все равно удивлюсь, но завтра. Сегодня в новости не полезу.

Еще одно правило их семьи, заведенное в первые месяцы пандемии: после девяти вечера никакие новости никто не читает. Просто для того, чтобы спокойно спать. Если случится что-то такое, что надо знать, они и так узнают: друзья оборвут трубки, по телевизу покажут Путина, за окном завоет сирена. Все остальное можно узнать утром.

Они долго выбирали сериал. У папы не получалось смотреть сразу несколько сериалов одновременно, он терял нить и упорно настаивал досмотреть хотя бы один сезон, прежде чем переключаться на другой сериал. Но Боря быстро уставал от одной и той же истории, ему хотелось разнообразия. И по этому поводу диванные споры у них случались каждый третий-четвертый день. Боря мог припомнить один-единственный раз, когда они не спорили: сериал «Бесстыжих», там и Боря был не против каждый день смотреть по серии, не переключаясь ни на что другое.

Укладываясь спать, Боря прислушался к себе и понял, что злость и раздражение, которые затапливали его весь этот долгий и насыщенный день, куда-то испарились. Он чувствовал себя хорошо и спокойно. Слышал, как папа негромко разговаривает в своей комнате с кем-то, и даже смеется. Поначалу Боря обижался на него за проявление веселья после смерти мамы, но потом, со временем, разрешил ему смеяться. А вскоре разрешил и себе.

На самом деле, разрешила мама.

Она приснилась Боре и сказала, что нет ничего плохого в том, что они продолжат жить и радоваться жизни. Единственное, что она не разрешила – это ездить в отпуск во Вьетнам в тот отель с пальмами, которые растут прямо из номеров. Она попросила оставить это место в их памяти. Они долго обсуждали этот сон с папой, и тогда в первый раз смеялись вместе, вспоминая, как Боря ободрал задницу, когда залез на пальму и долго не мог слезть. Тогда было невесело и больно, а сейчас уже небольно и весело.

Боря отвернулся к стенке, чтобы поговорить с мамой. Он закрыл глаза и вызвал из памяти маму-воспоминание. Увидел ее теплую улыбку, длинные русые волосы. Она была одета в свой красивый свитер грубой вязки и синие джинсы. Прошло два года, и ее образ потихоньку стал таять. Он хорошо помнил ее глаза, улыбку и помнил как выглядели ее руки. Но создать целостный силуэт становилось с каждым днем все сложнее и сложнее. На тумбочке возле кровати стояла фотография мамы, и он помнил тот день. Есть даже видео – оно стало якорем воспоминаний, как она была одета (тот свитер и джинсы), какое у нее было настроение. И даже голос, записанный на пленку, Боря помнил только таким – мягким и нежным. Мама называла его Медвежонком.

Боря обнял маму и рассказал ей про сегодняшний день. Она ответила, что все будет хорошо и поцеловала его в щеку.

Засыпая, Боря улыбался. Поцелуй мамы горел на мокрой щеке.

Ему оставалось еще пять часов спокойного сна.

Вообще, Боря спит как убитый. Если что вдруг произойдет ночью, Борю фиг разбудишь, его нужно выносить вместе с ценными вещами. Но события прошлого дня, видимо, до конца не отпускали, и спал он тревожно и чутко.

Когда в дверь негромко постучали, Боря открыл глаза и прислушался. Сначала он подумал, что ему показалось, но потом услышал, как отец быстро и осторожно прошел по коридору, следом раздался звук открывающейся двери и тихий шепот:

– Привет.

– Привет, – тоже шепотом ответил женский голос.

Боря голос не узнал и напрягся. Неужели отец привел домой женщину? В конце концов, это должно было когда-то произойти, потому что папа молодой, наверняка ему хочется завести какие-то отношения и вообще это нормально. Но наверное стоило показать свою девушку в свете дня, чтобы сын мог по достоинству оценить все ее недостатки.