«Это кошмарный сон, – твердила Мира, – я должна проснуться». Лёжа в кровати, она нервно сотрясалась в судорогах и, сжимаясь в комок, смотрела в серую стену широко распахнутыми глазами. Ни фотографии, ни карты памяти – ничего не позволили забрать с Селены, опасаясь дальнейшего распространения вируса.

Воскрешая в памяти родные черты, драгоценные складочки и морщинки, девушка с ужасом осознавала, что в один «прекрасный» день она может не вспомнить дорогие её сердцу лица. Похороненные под завалами, в пепле после массовой зачистки и последующей бомбардировки уже на мёртвой планете в тлеющем раю личные вещи и воспоминания навсегда остались в выжженной земле.

В корпусе, отведённом для выживших, в тесноте, но вполне уютно разместили около четырёх тысяч счастливчиков – если это определение подходило для описания измождённых и морально, и физически людей, которых не настигли ни вирус, ни шальная пуля, ни рухнувшие обломки некогда великих сооружений.

Докуривая очередную сигарету, сидя на перилах, Игорь осторожно озирался по сторонам. Истощённое тело его иногда будоражили неконтролируемые спазмы, а среди густых чёрных волос отчётливо проступала седина. Поднявшись, он незаметно растворился в толпе таких же уцелевших, теперь представлявших собой сборище одинаково одетых, безвольно слонявшихся тел. Знакомые лица то и дело всплывали в бурлящем потоке сознания, утягивая вглубь пучины. Образы покойников мелькали между людей, их призраки дразнили встревоженный рассудок, разрывая больное сердце на куски. В слепой надежде разглядеть в толпе близких друзей парень ловил в тенях мелькающие искры, следы насильно оборванных тысяч жизней.

Мирослава, в отличие от товарища, не питала иллюзий, но в попытках отгородиться от страшной правды она продолжала медленно сходить с ума.

Спустя пару недель после трагедии границы Бары наконец открыли, но лишь для родственников выживших. Им предстояло забрать перенёсших трагедию ребят домой.

Строгий усталый взгляд упорно исследовал площадку для встреч – не успев отдохнуть после долгого перелёта, высокая девушка отправилась на поиски любимого брата. Ни тёмные волосы, ни карие глаза, ни смуглая кожа, ни даже яркая одежда не выделяли её из толпы, однако стройная спортивная фигура изящно маневрировала в толчее незнакомцев.

– Игорь! Игорь! – оглушительно воскликнула она, завидев родное лицо.

– Ох, Кира! – с облегчением отозвался парень, сжимая в крепких объятиях старшую сестру.

Отстранившись, девушка окинула внимательным взглядом бледное осунувшееся лицо, исхудавшее тело. Под впалыми глазами отчётливо вырисовывались синие круги. Сильно закашлявшись, юноша присел.

– Ты болен? – забеспокоилась Кира.

– Всему виной сигареты, – усмехнулся Игорь в ответ.

– Они же запрещены.

– Для пострадавших сделали исключение, – пожав плечами, пояснил он и после паузы добавил: – Жаль, только не все могут воспользоваться неожиданной привилегией.

– Интересно почему?

– Ну… мёртвые не курят.

Кроме всего прочего, на самочувствие выживших оказывал сильное воздействие местный климат. Высокая влажность, вечно хмурое небо, нескончаемые дожди – всё это было лишь каплей в бездонный океан. Как правило, именно грязный воздух, насыщенный вредными соединениями, тяжёлыми металлами и остатками кислот, негативно влиял на здоровье. Рабочие командировки сюда длились не более месяца и были разрешены лишь пару раз в год на одну рабочую смену.

– Ты выглядишь ужасно, – не без сожаления заметила Кира.

– Могла бы хоть сделать вид, что не всё так плохо, – съязвил Игорь, скривив губы в подобии улыбки.