– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал он тихо и почувствовал, как щёки заливает краска. Этого ещё не хватало – рдеет как девчонка!

– Мне тоже грустно. Не хочется прощаться. Раньше я легко забывала людей, с которыми знакомилась в пути. Но тебя я не хочу забывать.

Они стояли в предрассветных сумерках и готовились расстаться навсегда.

Первый луч солнца прорезал туман. Кто-то в голове колонны подал знак, и фургоны со скрипом и скрежетом стали один за другим трогаться с места.

Энни сжала руку Эла и потянула за собой. Их с отцом дом на колесах ещё стоял. Папа сидел на козлах и оглядывался в поисках дочери. Увидев детей, он приподнял шляпу, приветствуя Эла, и крикнул Энни, чтобы она поторопилась.

– Подсади, – попросила девочка, хотя прекрасно могла сама забраться по невысокой лестнице на крышу фургона.

Эл подал ей руку и помог вскарабкаться на ступеньку.

Отец тронул лошадь поводьями, и фургон покатился. Эл остался стоять у дороги, глядя, как туман поглощает вереницу повозок.

– Энни! – вдруг крикнул он. И побежал вслед.

– Что? – Голова девочки вынырнула из соломы на крыше.

– Я знаю, мы увидимся! – закричал он. Мальчик бежал как мог.

– Где?

– В Лондоне! Обещаю!

– А как я пойму, что это ты… – Её голос потонул в тумане. Фургон скрылся за поворотом дороги.

– Я обязательно тебя узнаю. Ведь ты будешь в белом… – прошептал Эл.

Голова больно ударилась о бетон. Волшебный сон сменила неприглядная реальность.

Кто-то выдернул сумку прямо у меня из-под головы и побежал в тёмный переулок – я слышала топот ног, который стремительно удалялся.

Сон как рукой сняло. Вскочив, будто на меня вылили ведро ледяной воды, я стала оглядываться в поисках помощи, но откуда её было ждать? Бродяги даже не проснулись.

Прошло всего несколько мгновений, а звук шагов уже стих. Вор убежал с моей сумкой, и…

Там паспорт! И все визитки с Форума!

Я схватилась за голову и упала на колени. Настоящая катастрофа! Эти визитки были соломинкой, за которую я ухватилась, когда уже, казалось, потеряла всё. А теперь её так бесцеремонно вырвали из моих рук! Как я смогу подтвердить назначенные встречи, если все номера телефонов остались на визитках в злополучной Chloé.

Вот тебе и счастливая сумочка! Все усилия коту под хвост!

Если бы не моё плачевное положение, я бы, наверное, расхохоталась. Воришка надеялся поживиться, но стал богаче всего на два фунта и один изрядно помятый сэндвич. Незавидная добыча. Ворох прямоугольных бумажек этот ублюдок просто выбросит в канаву, прежде чем толкнуть по дешёвке саму сумку.

Всё пропало. У меня больше не осталось надежды. У меня вообще ничего не осталось. Теперь я точно стала такой же, как эти бродяги, и умру под этим мостом.

Адский спазм скрутил мои внутренности. Почуяв слабость, боль накатила, да так сильно… Я схватилась за живот и согнулась пополам. В этот момент впору было заорать во всё горло, но вместо крика у меня вырвался нервный смешок.

Да уж, теперь я действительно выгляжу жалкой. Свернулась калачиком на грязном асфальте рядом с вонючими бомжами… Если ты не знала, как выглядит дно, Аня, познакомься. Это оно.

Полежав с минуту, я почувствовала, что спазм отступает. Вскоре мне удалось привстать на локтях, а затем и сесть.

Обхватив колени руками, я отчаянно сжала кулаки. От напряжения костяшки побелели. Из груди вырвался стон, больше похожий на рычание. Эмоции рвались на волю, а я изо всех сил старалась удержать их в себе. Злость и отчаяние заполняли всё моё существо. Я злилась каждой клеточкой тела. Но не пускала это чувство наружу.

Люди окрестили злость неприглядным мерзким чувством, которое нельзя испытывать. Это внушают нам с самого детства. «Не хмурь бровки, ты становишься некрасивой». «Не кричи, на нас все смотрят». «Не злись, я тебя боюсь». Так формируется чёткое убеждение: злыми мы предстаём перед миром не в лучшем свете, можем расстроить кого-то или потерять чью-то любовь. Именно поэтому человек начинает подавлять злость.