– Можешь смеяться, – сказал я со счастливой улыбкой Петру, – но я выбрал этот прикид сознательно и менять не хочу.

– Дело твое. Мое дело позаботиться о выполнении договора.

Петр обернулся и поманил пальцем стоящего до сих пор в отдалении мужчину средних лет.

– А вот и мой соглядатай за тобой. Знакомьтесь – Иван Иванович, по-простому Ваня и дядюшка Илья, по-простому Дядюшка. Дядюшка с большой буквы.

Вам вместе жить целый месяц. Спать рядом, есть иногда. Э-э, что еще? А, да, справлять естественные надобности и другие физиологические потребности человеческого организма.

Петр громко засмеялся.

– Ну, ты даешь! – Я с притворным восхищением воззрился на друга. – где ты слов таких набрался? Я тебя мой милый друг всегда учил добрым и ласковым словам, а не этим вульгаризмам, что ты сейчас изрыгнул из своего горла

Петр опять громко рассмеялся и, повернувшись к Дядюшке, промолвил:

– Я думаю, вы будете два сапога пара. Мой товарищ очень любит слушать разные истории, разинув рот. Но и сам иногда не прочь прихвастнуть.

– Обижаешь Петр, – наконец сказал первые слова Дядюшка, – все мои истории чистейшая правда! И если есть в них хоть толика лжи, то человек, который уличит меня в этом, может смело плюнуть мне в лицо! На том стояла и стоять будет…

– Хватит, хватит! – Петр замахал руками, – Вот ему, – Он указал на меня, – будешь свои байки, пардон, наиправдивейшие истории рассказывать. Времени у вас будет навалом и возможности удивить друг друга чем-то необычным, тоже.

Ступай на улицу, Иван сейчас выйдет.

Петр дождался, когда Дядюшка уйдет и, повернувшись ко мне, все это время молча стоящему, сказал следующее:

– Дядюшка, именно тот человек, который знает бомжовскую жизнь Петербурга как свои пять пальцев. Я тебе потом о нем много чего интересного расскажу. А пока знай одно – этот человек в беде тебя не бросит и будет немножко тебе помогать выжить на дне нашего города. Если он тебе скажет – беги, ты должен бежать. Если скажет – лежи, ты должен лежать. Все понял?

– Все понятно отец родной! Не переживай, выживу! И вот уж тогда ты у меня попляшешь!

Петр улыбнулся и обнял меня за талию.

– Я буду искренне рад, если я проиграю. Ну, ступай, пора.

Я вышел из парадной, посмотрел без обычной улыбки на свой дом и, увидев стоящего поодаль Дядюшку, пошел к нему.

– Куда будем путь держать? – Дядюшка вопрошающе взглянул на меня.

– А пойдем мы любезный Дядюшка, на Московский вокзал. Вернее, чтобы не испортить сразу о своем образовании мнение у Вас высокочтимый сэр, скажу так – мы пойдем к Московскому вокзалу.

– К Московскому, так к Московскому. – Дядюшка пожал плечами и высокопарно спросил, – Будет ли мне дозволено облагородить нашу прогулку приятным и нравоучительным рассказом?

Если бы у меня на душе не было настолько тревожно, то я бы расхохотался в полный голос.

– Сделайте одолжение Дядюшка! Я весь в Вашем внимании.

– Ты только постой здесь минуты три, я папиросы забыл купить, загляну в магазинчик.

– Без вопросов, погода хорошая, пока понежусь на солнышке.

– Ну, вот и славненько. – Дядюшка скрылся в дверях круглосуточного магазинчика.

Я, зажмурившись под лучами ласкового солнца вяло напевал про себя песенку о погоде.

– У Вас прикурить не найдется?

Рядом со мной стоял парнишка, лет примерно семнадцати. В рваных до нельзя джинсах, и просто слепящей глаза своей белизной модной курточке.

Я, ни слова не говоря, вытаскиваю из кармана коробок спичек и протягиваю парнишке. Он повертел коробок в руках, вякнув, что-то наподобие: «Спасибо», размял сигарету и говорит:

– А почему спички? Зажигалкой то ведь удобнее.