– И, что там? – небрежно поинтересовался Решетников.

– Дениса видели здесь довольно часто. Эта девушка встречала его, чуть ли не каждый вечер, и остальное время они проводили вместе.

– Это я и так знаю, – оборвал он сотрудника. – Продолжай.

– Один из жильцов уверяет, что неделю назад видел здесь и других гостей.

– Вот как, – задумался Решетников. – Кто же этот человек?

– Панин Ефим Семёнович. Квартира №44. Председатель ЖКХ. Мне он показался человеком любознательным и ответственным. По крайней мере, за порученный участок работы.

– Он на месте сейчас?

– Да.

– Видеозаписи с камер наблюдения изъяли?

– Да, но регистратор здесь установлен доисторический. Срок хранения записей от силы – неделя.

– Подробно опросили свидетеля? Дал описания лиц?

– Достаточно подробно. Приглашён для составления фоторобота.

– Значит так, – скомандовал Решетников, – этого соседа я сейчас лично допрошу, а после берёте его под наблюдение, и чтобы ни единого волоска с его головы не упало. – Он важный свидетель. Это понятно?

– Так точно, товарищ полковник!

Они направились к сорок четвертой квартире. Дверь им открыл маленький дряхлый старичок. Костя удивился тому, как в таком возрасте можно было вообще оставаться при здравом рассудке, но его оживлённый взгляд доказал обратное.

– Ефим Семенович? – Прожигающий взгляд сыщика устремился к человеку.

– Он самый, – ответил старичок, – само начальство ко мне пожаловало, смотрю, полковники не каждый день в гости заходят. – Была у меня уже ваша «братия».

– Начальник уголовного розыска Решетников, – представился Стас.

– Я и говорю, что начальство. – Человек был вежлив и располагал к беседе. Он пригласил их в квартиру.

– Ефим Семенович, как охарактеризуете соседку Оксану Вишневскую? – с порога спросил полковник.

– Ну, как, – задумался свидетель, – ругался я на неё, было дело, чего уж скрывать. – С подружками покуривала в подъезде. Штрафовать хотел. Но в последнее время её поведение изменилось. Мальчика нового завела себе.

Ефим Семенович внезапно переключил внимание на Спирина и стал рассматривать его.

– И вас я тут неоднократно видел, молодой человек, – произнёс он. – Предположу, что вы дружили с девушкой.

– Было дело, – согласился Костя.

– Когда вы сюда захаживали, претензий у меня не было, не подумайте, – ретировался дед. – Помню вас, давненько не наведывались, расстались стало быть, эх сколько цветов перевели… Столько денжищь! Тот, новенький-то, на одном вентихлянии в доверие к ней втёрся. У неё, когда парни были, то ангел ангелом казалась. А без них – сплошные гулянья с девками, курево да галдёж!

А вот Костя этого деда не помнил. «Глаза беленой заволокло", – поругал он себя.

– Понятно. – Решетникова не заинтересовали такие подробности. – Повседневная жизнь молодой девушки, что вы хотите, Ефим Семенович.

– Само собой, само собой… – пробормотал старик. – Современное поколение! Ни дать, ни взять!

– А из необычного, что здесь происходило? – продолжил Стас, но без натиска, умело так, профессионально.

– С неделю назад заявились к ней люди несколько старше. Лет на десять, знаете ли. Разницу в возрасте я хорошо различаю. Ухоженные такие, воспитанные. Не её круга знакомств, однозначно.

– Как выглядели? – не удержался Костя.

– Мужик высокий такой, с небольшой бородкой, коротко стрижен, глаза карие, в чёрном летнем костюме – ответил дед сразу. – Женщина под стать ему: рост – средний, длинноволосая, глаза голубые. У женщины вызывающе короткая юбка и на ногах колготки серого цвета. Если и эскортница, то очень дорогая.

Последняя фраза старика невольно вызвала улыбки. «Фига себе, дедок! – охренел Костя, – в эскортницах разбирается, жук старый».