– Это были следы ножа, изъятого из комнаты Евгения Черникова.
Для него серьезным ударом стал факт спасения медиками соседа.
И когда тот на очной ставке заявил, что его резал именно этот молодой человек, а потом еще и лично вложил в руку нож, имитируя самоубийство, пришлось бывшему приятелю искать иные пути смягчения наказания.
Тем более что имел немалый опыт общения с такими же, как он сам, уголовниками, пока проводил почти девять лет за решеткой, лишив жизни свою первую жертву.
Изворотливый злоумышленник признался-таки, что порезал соседа.
Когда о его смерти заявил дядя Коля, то забыв собственный нож у себя в комнате, вернулся обратно. Подняв, свисавшую с кресла-кровати безжизненную руку жертвы, зажал между скрюченными пальцами, найденный прямо здесь, на обеденном столе нож самого Михаила, создал видимость самоубийства.
Теперь, когда обман не удался, то немедленно начал утверждать другое:
– На преступление меня подтолкнуло поведение самого потерпевшего, который, вместе с родственником, оскорблял последними словами, что и вызвало состояние внезапного сильного душевного волнения – аффекта.
И тут вышла промашка.
Николай Казаков и Михаил Серов сообща доказали:
– Никто из нас не бранился в адрес Черникова!
Да и в ходе стационарной судебно-психиатрической экспертизы специалисты признали его вменяемым.
В итоге обвинение Евгению Черникову предъявили в покушении на убийство, то есть в умышленном причинении смерти другому человеку, не доведенном до конца по независимым от него обстоятельствам. За это осудили матерого уголовника на семь лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.
Улика с витрины
Ради пустого сувенирного кошелька матерый взломщик с полудюжиной судимостей совершил свое самое тяжкое преступление.
…Развитие предпринимательской активности положительным образом сказалось на судьбе исторической части Бийска. Прежде заброшенные объекты старинной архитектуры теперь обретают рачительных хозяев, готовых вкладывать средства в ремонт и реконструкцию таких построек с последующим использованием на коммерческой основе.
Вот и один такой двухэтажный особняк, после полного приведения его в порядок, к прошлой весне был заселен множеством арендаторов, открывших здесь свои склады, офисы и мастерские.
Среди них была и Ольга Куликова занимавшаяся выпуском и реализацией различной сувенирной продукции.
Возглавляемому ею коллективу очень кстати пришлась пара помещений в цокольном этаже, хотя современные пластиковые окна и располагались вровень с тротуаром, по которому, возможно, хаживали еще далекие предки.
Однако, эта, на первый взгляд, кажущаяся очень откровенной доступность для возможных злоумышленников, на самом деле была обманчивой. Ведь, составив договор аренды с владельцами особняка, производители сувениров устроили на своих квадратных метрах вполне надежную охранную сигнализацию.
Внутри офис для приема клиентов, где на стеллаже располагались с целью рекламы готовые изделия, и производственный цех со станками, да верстаками для мастеров народного промысла были оборудованы камерами круглосуточного видеонаблюдения. Еще повсюду установили датчики движения, включавшиеся в ночное время с выводом сигнала в сторожку поста охраны, имевшуюся на той же территории общего двора.
Так что в разгар апреля, заперев перед выходными двери в арендованные владения на замок, Ольга и мыслей тревожных не держала по поводу сохранности имущества. Потому таким неожиданным оказался для нее телефонный звонок, оторвавший ото сна глубокой ночью на понедельник.
Охранник, представившийся Виктором Широковым, которого на рассвете рассвета ждало завершение суточного дежурства, собранным тоном решительного человека, сообщил: