Во время каникул дни бегут особенно быстро. Не успели мы оглянуться, как подкрался сентябрь, а значит, и занятия в школе. Вместе с занятиями начались и тренировки в боксерской секции. На первом уроке в строю рядом со мной стоял и мой брат Борис.

Иван Павлович внимательно посмотрел на мои загоревшие руки, удовлетворенно кивнул головой:

– Окреп за лето. Придется тебя скоро в юношескую группу переводить.

Я выгнул грудь, почувствовав на себе завистливые взгляды ребят. Всем нам очень хотелось как можно скорее стать взрослыми. Но «взрослее» я стал лишь весной, когда вышел на ринг, чтобы оспаривать победу у второразрядника. Зима же прошла в беспрерывных тренировках. Мой боевой арсенал пополнялся. У меня появился сильный удар слева, я стал хорошо чувствовать дистанцию, пропала скованность первых боев, появились уверенность и сила, которые рождались в беспрерывных атаках. Все это я особенно отчетливо ощутил во время соревнований, которых в последующий период было немало. Описывать их все не имеет смысла. Но несколько боев мне запомнились.

Вскоре после очередных летних каникул на Очаковской улице открылся новый спортивный зал. В честь этого события был организован турнир сильнейших боксеров города. Я не попал в команду Дворца пионеров, так как в турнире участвовали только юноши старшего возраста и молодые боксеры. Мне же пошел только семнадцатый год. Подобравшись поближе к рингу, мы с товарищами приготовились болеть за своих.

Вдруг из прохода вышел Иван Павлович. Остановился возле нашего ряда, пробежал глазами по лицам, словно ища кого-то. Не знаю почему, но мне страшно хотелось, чтобы он заметил именно меня. Не знаю, существует ли в действительности передача мысли на расстоянии, но взгляд Ивана Павловича остановился на мне.

– Шатков, в раздевалку!

Что бы это могло означать? Пробираясь по рядам, я чувствовал, что мое сердце готово выскочить от волнения. Все выяснилось в раздевалке. Оказалось, что один из боксеров нашей команды заболел и его нужно было срочно кем-то заменить. Иван Павлович решил поставить меня против сильного двадцатилетнего парня – Юхнова. Что я знал о противнике? Ничего! Иван Павлович, пока я готовился, спокойно говорил:

– Он имеет второй разряд… Несколько раз выступал в финалах… Но чересчур медлителен. На это и делаем ставку. Не лезь вперед, не спеши… Работай на контратаках…

Раз-два – и уходи. Он уверен в победе и не готов к защите. Это надо использовать. Не горячись! Но и не будь пассивным. Юхнов чуть выше ростом, у него длиннее руки… Ему выгоден бой на длинной дистанции. Навязывай ему ближний… Попробуй захватить инициативу в свои руки. Но помни: ты впервые будешь работать три раунда по три минуты. Рассчитывай силы!

Я кивнул головой: все понятно – и продолжал разогреваться. Минут за пять до выхода на ринг я оказался невольным свидетелем разговора тренера Когана с Юхновым:

– У мальчишки (он имел в виду меня) нет опыта. Не забывай о правом хуке. Если зацепишь – свалится.

Юхнов и его наставник не знали меня в лицо: Дворец пионеров впервые встречался с этой командой. Они, видимо, не думали, что я нахожусь рядом.

Меня охватила спортивная злость. Конечно, противника, каким бы он ни был, надо уважать. Этому нас учил Иван Павлович с первого дня занятий в секции. Но тренер и его воспитанник ведут себя уж слишком самоуверенно. «Посмотрим еще, чья возьмет!» – с этой мыслью я полез через канаты в свой угол, решив с первых же секунд атаковать соперника.

В зале тишина. Слышу, как болельщики тихонько переговариваются:

– Тяжело придется пионеру…

– Не торопитесь. Вы еще не знаете этого парня!