«Какое свинство! Без спроса втягивать людей в смертельно опасные игры. Что они о себе думают? Что я буду плясать при первых же звуках их дурацкой дудочки? Пусть остальные поступают, как хотят, я не позволю манипулировать собой…».

Она злилась на мягкотелого, пусть и тронувшего её своей искренностью, профессора, и в глубине души надеялась, что его откровенность была не показной. Тем более она сердилась и на совершенно ей не понравившегося солдафона Маклиннера. На подозрительных Предтеч, каждый из которых, похоже, стоил друг друга. Кроме разве что бесцветной серой мышки, носящей то же имя, что вся база, ну и, может быть, ещё слишком безобидного для каких-либо подозрений толстяка-фермера.