В третий раз американцев было ещё больше. К реке выползло уже штук сорок танков. Мы стреляли. И даже попадали. Я пытался прислушиваться к выстрелам с нашей стороны. Наши пушки стреляли с каждой минутой всё реже. Не знаю почему нас не подбили. Нет, в башню попадали. У меня голова звенела и от своих выстрелов и от постоянного перестука пуль по броне башни. Да башня была уже похожа на решето. Крупнокалиберные пули проходили её насквозь. Мы с Луи были все в крови от мелких осколков. А вот снарядами почему-то по нам попасть никак не могли. Были взрывы рядом. Осколки от этих взрывов тоже дырявили башню, но пока без особого ущерба для нас с Луи и для пушки. Один снаряд вскользь попал по крыше башни, сорвал люк и улетел дальше. Нам ужасно везло и в этом бою. Перед бродом уже был целый затор из подбитых танков янки. И не было больше слышно ни одного выстрела пушек с нашей стороны кроме пушки нашего броневика. И янки уже почти не стреляли. Я подумал что мы отбились. Вдруг выстрелы зазвучали позади наших позиций. Неужели подошли наши танкисты? Хрена. Фак. Янки нас обошли. Я хотел развернуть башню, но Луи мне сообщил, что снарядов больше нет и пулемёт давно уже разбит. Янки очень быстро подавили огонь оставшихся бойцов нашего отряда и начали зачистку позиций. Я сидел в броневике и в смотровые щели видел как янки добивают раненных. Иногда кому-то из наших везло и его не достреливали. Пленные им тоже были нужны.

Дошла очередь и до нас. Сунувшийся в дырку от люка янки, сначала хотел бросить в нас гранату, но потом рассмотрел что мы прикованы цепью и передумал. Нас расковали и вытащили из броневика. Американцы поначалу даже нам посочувствовали. Как это можно белого человека цепью приковывать? От щедрот янки нам с Луи даже досталось по сигарете и глотку виски. Да, виски. Если бы я знал, что в следующий раз я попробую этот напиток через много-много лет.

Но, потом подошёл офицер-янки и указал своим солдатам на кучу подбитых перед нашей позицией американских танков. Затем он залез на башню броневика и увидел, что всё дно кабины завалено стрелянными гильзами. Да, эти горелые танки у брода были делом наших рук. Офицер спрыгнул с броневика на землю, и видимо что-то там задел. Раздался взрыв. Взорвалась заложенная майором мина. Броневик подбросило. Офицер убит. Ещё несколько янки ранено. И тогда нас начали бить. Долго и с расстановкой. Когда янки утомились, то у нас с Луи наверное ни одной целой косточки не было.

И опять нам повезло. Мы не смогли бы тогда идти и нас бы просто пристрелили. Но янки решили именно здесь устроить концентрационный лагерь. Они просто огородили площадку забором из колючей проволоки и начали сгонять сюда наших пленных. Кормили нас плохо. Были дни когда вовсе не кормили. Вода. Вода была близко. В реке, но и её нам давали редко. Если проходил дождь, то несколько дней нам не давали воды. «Пейте из луж лягушатники!». Мы потеряли счёт времени. Мы знали только то, что война проиграна и Квебек теперь территория США. И некому было за нас заступиться. И никто нам не говорил когда нас освободят.

Но, вот вдруг в лагерь приехал полковник в американской форме. Он очень чисто говорил по-французски. Мы так и не поняли, то ли он янки французского происхождения, то ли из квебекцев пошедших на службу к янки. К тому моменту нас в лагере было наверное человек восемьсот, может тысяча. Нет-нет. На самом деле было больше. За те два или три месяца в лагере в него наверное тысячи три наших солдат привели. Солдаты умирали от ран, от голода. Вы, что смеётесь! Какие врачи? Какие лекарства? Мы даже бинтов не видели. Так вот, тот полковник нас построил и толкнул речь.