Кира собирала заказы. В дверь постучали, вот и тетушка Иза. Помня наказ бабушки, Кира не впустила ее в дом, а через окошко передала ящики с бутылочками. Тетушка поохала, поахала, порасспросила о новостях и, уходя, сокрушалась, что такой опытной ведьмы не будет рядом, когда она ой как нужна своим соседям. Напоследок повторила заказ и обещала вернуться через неделю. Монетки весело звякнули в руке.

А вот когда пришла элегантного вида старушка за зельем красоты, пришлось ей отказать. Такие уж обстоятельства. Она в сдержанных выражениях повозмущалась современным нравам и даже пообещала сменить поставщика. Хотя всем известно, что до ближайшей ведьмы неделя пути, да и делает ли она то, что нужно такому требовательному покупателю? Договорились встретиться через три дня. В погребе еще оставалась последняя тыква, алоэ можно одолжить у соседей, а слезы дракона… Есть один дракон на примете, вот только способ добывать его слезы не слишком гуманный.

Готовить новые зелья было ужасно неудобно. То и дело приходилось искать то ложечку, то чашечку, то лопатку. Все было не на месте, а многие полезные и удобные вещи просто разбились или потерялись.

Уже к вечеру в дом постучала Ева, пришла проведать и не только. Заглянуть на кухню настоящей ведьмы ужасно любопытно. Бабушкино правило – никого не пускать туда, где она работает. Для гостей – гостиная, для клиентов – окошко, для колдовства – тишина и завеса тайны.

Не успела Кира открыть дверь, как Ева проскользнула на кухню. Остановилась в дверях и ахнула.

– Сколько тут всего!

– Смотри ничего не трогай. Что-то кусается, что-то ядовитое…

Ева заметила в углу паутину и старалась держаться подальше. А вот баночки привлекли ее любопытство.

– Что это ты делаешь?

– Зелье красоты.

– Для кого? – Ева заинтересовалась, кто не хочет стать прекраснее.

– Это секрет, мы не выдаем своих клиентов, – Кира улыбнулась. Деловая этика – важный аспект работы любой ведьмы.

– Что только люди не делают ради красоты, – протянула Ева.

– Ты и не представляешь! И настои пьют, и жуков на лицо сажают.

– А это что? – Ева указала на банку с пиявками.

– Это для цвета лица очень помогает, да еще много для чего.

– Мерзкие какие, – Ева поморщилась, – дотронуться противно, не то что…

– Ооо, это свеженькие, хорошие, отборные пиявки, высший сорт, – Кира знала им цену, и противными для нее они не были.

– Высший сорт, полезные?.. – Ева приоткрыла баночку, одна пиявка была у самой крышки. Подхватила ее пальцами, быстро кинула в рот и надкусила. – Бррр, на вкус противные. Неужели люди ради красоты на такое идут. Лучше всю жизнь оставаться уродиной, – она сглотнула.

Кира так и выронила ложку из рук.

– Ты что сделала! Их нельзя есть!

Ева расширила глаза, тошнота подкатила к горлу, и она выбежала из кухни. Кира закрыла баночку, чтобы пиявки не расползлись, и побежала следом за подругой.

С тех пор бабушкино правило соблюдалось неукоснительно. Никого на ведьмовской кухне быть не должно! Ева просила показать ей что-нибудь еще, обещала ничего не трогать. Но Кира стояла на своем. Зато утром они договорились вместе пойти собирать травы. Пилюли волшебных снов имели сложный состав, но все для них можно было найти на лесных полянах.

Первый самостоятельный день прошел неплохо. Кира с удовольствием посмотрела на портрет бабушки на стене: в годы своей молодости та была очень миловидной и излучала доброту и заботу, хотя художник не уловил шаловливые искры в ее глазах. Портрет был довольно официален, а снизу на деревянной раме было высечено «Аврора». Рядом находились и другие члены семьи, которых Кире не довелось увидеть. А самым последним был портрет ее матери Чиарры. Только по нему Кира могла знать, как она выглядела. Чиарра внезапно и бесследно пропала давным-давно. Так давно, что ее образ стерся из воспоминаний.