– Боже, – закатил глаза Михаил и посмотрел на довольного Андрея. – Ты серьезно? В детском саду, что ли?

– Тихо, не рычи.

Второй свист заставил Стаса повернуть голову и заметить их.

– Он не подойдет.

– Подойдет. Он любопытный.

– А я говорю, что нет. Наверняка Оксана научила его, что разговаривать с незнакомцами… – Михаил осекся, когда мрачный Стас насупился и решительным шагом двинулся к ним. – Ох, епть. Глянь какой. Прямо ты в пять лет, когда Канарейкин у тебя машинку отобрал.

– Не время для ностальгических воспоминаний, Миха.

– Ой не могу, прости. Он же твоя копия. Даже сопит так же и щеки дует, – хохотнул Михаил, едва Стас подошел вплотную к забору.

Приближаться не стал, остановился в двух шагах и уставился на них смурным взглядом из-под сдвинутых бровей. Щеки действительно надул, пальцы в кулачки сжал. Даже ножкой затопал в бежевом кроссовке, будто желал оставить на лице Андрея отпечаток обуви.

– Чего, папа-козел? – протянул совсем по-взрослому.

– Э-э-э…

Дар речи неожиданно пропал, Андрей растерялся.

О чем говорить с детьми? Особенно шестилетними?

Как с ребенком нельзя, ибо Стас не очень на него походил. Как со взрослым – тоже. Все-таки ему не восемнадцать и даже не четырнадцать. Слишком тонкая грань, чтобы с ходу понять и правильно подобрать слова.

– Папа-козел, – Михаил повернулся к Андрею и хитро улыбнулся, – какая прелесть. Ты делаешь успехи, братец. Прямо семимильными шагами двигаешься к цели, я бы сказал.

– Ой, заткнись, – буркнул тот.

– А вы кто? – Стас перевел взгляд на Михаила.

– Твой дядя, – добродушно хмыкнул он и сделал шаг вперед. – Старший брат папы.

– Тоже козел?

Михаил задрал голову и расхохотался, затем ехидно проговорил:

– Какой дерзкий. Хочешь, буду козлом. Только недолго. Роль плохого парня не для меня.

– Да?

– Да.

– Ну ладно. Поверю. Вы вроде ничего, дядя Миша. Только большой и на медведя похожи. Гризли. Я их в программе «Наша планета» видел.

– О, – Михаил гордо выпятил грудь, – а меня только и сравнивают с медведем

Стас заинтриговано склонил голову к плечу, и Андрей вновь ощутил обжигающую волну ревности. Только на сей раз не к лысому хахалю Оксаны, а к собственному брату. Захотелось выгнать отсюда Михаила, хотя он сам же его и позвал. Еще накрыло раздражение и злость на бывшую, которая не научила сына игнорировать незнакомых взрослых.

И учительницу, опять пристроившую голову к стволу дерева. Дроны же не реагировали на опасность, пока им не дашь команду и не сработает система. Технически, если ребенок выйдет за ворота без принуждения, то никто его не остановит.

«Определенно, школу надо менять», – подумал Андрей, оглядываясь на трехэтажное здание. Вслух же он обратился к Стасу:

– Ты лучше бы не верил всем на слово, а поменьше с незнакомцами общался. Утащит кто и не увидишь маму никогда.

– Так я и не общаюсь, – тот прищурился в ответ и дерзко добавил: – С тобой.

– Ауч, – прокомментировал выпад племянника Михаил.

Это окончательно вывело Андрея из себя. На языке завертелся ядовитый ответ, но в последний момент его остановил взгляд сына. Юридическая практика и многочисленные сложные дела, за которые он раньше хватался, научили главному: умению читать людей. Нет, не по выражению лицо. Им было легко обмануться.

По взгляду. Если хорошенько присмотреться, то становилось ясно, что именно им человек не способен управлять. Особенно в момент сильного эмоционального стресса. Судя по явной неприязни и наглым ответам Михаила в самом начале разговора, Стас не только Андрея терпеть не мог.

Он в принципе не любил мужчин, претендующих на место возле него и матери. Такая собственническая позиция, аналогичная той, что в последнее время возобладала над ним. От Михаила Стас не чувствовал угрозы их существованию как семьи, ибо тот не претендовал на ведущую роль и не лез к ним без спроса. Просто назвался родственником блудного папы.