— У вас что-то случилось? — спрашивает Клим, тоже наблюдая эту грустную картинку.

— А я не знаю! — роняю вилку из рук. — Мне, как пятилетке, никто ничего не объясняет, — злюсь я. — Только улыбаются и говорят, что всё нормально.

6. Глава 6

Саша

Усевшись на высокий стул, больше даже не пытаюсь есть. Просто смотрю на происходящее.

— Сашк, — Зорин обходит, обвивает руками талию, прижимается к моей спине и кладёт подбородок на плечо.

Не дышу, чувствуя жар его тела и дыхания на своей щеке. Живот сводит, а сердце совсем слетает с катушек и начинает метаться по всему организму, отстукивая ритм в висках, ушах и даже пятках.

Клим очень тёплый, сильный и безумно приятно пахнет. А ещё с ним надёжно, и, несмотря на внутреннюю панику, становится немного спокойнее. Накрываю его предплечье ладонью, чувствуя напряжённые мышцы под кожей.

— Санёчек, всё будет нормально, вот увидишь. В любом случае, я тебя не брошу. Поняла? Чего бы там у вас не стряслось, — чмокает меня в щёку и убирает руки.

Тут же становится холодно. Обнимаю себя за плечи и отворачиваюсь от окна.

Клим зовёт к себе в комнату. Мы вместе забираемся на кровать и рубимся в приставку. Мне опять неудобно в платье. Приходится всё время его одёргивать, хотя Зорин даже не смотрит в сторону моих голых коленок. У нас гонка на плазме, и он весь в ней.

В дверь стучат.

— Да?! — орёт он на эмоциях.

К нам заглядывает домработница их семьи.

— Клим, вас с гостьей мама просит спуститься в гостиную, — сообщает женщина.

— Ну вот, кажется, началось, — мой живот снова болезненно поджимается. Смотрю на друга несчастными глазами.

— Хочешь, я один схожу, всё узнаю и вернусь, — предлагает Зорин.

— Нет уж! Чтобы там ни было, я хочу услышать это лично.

Цепляюсь за его горячую ладонь, слезая с кровати. На секундочку подхожу к зеркалу, поправляя волосы и одежду. В коридоре Клим снова берёт меня за руку и крепко сжимает ладонь.

Спускаемся в гостиную. Моя мама больше не плачет, но глаза воспалённые, макияж слегка размазался и нос припух. Так жалко её. Неужели папа что-то сделал?

Да нет, он не мог. Он же любит маму…

— Так, дети, — тётя Таня косится на наши сплетённые в замок пальцы. Клим ещё крепче сжимает мою руку. — Сашенька, ты же не будешь против пожить у нас некоторое время?

— З-зачем? — удивлённо моргнув, перевожу взгляд с тёти Тани на маму и обратно.

— Саш, нам с папой придётся уехать на какое-то время. Насколько, точно не могу тебе сказать. И я попросила Татьяну за тобой присмотреть. Ты у меня взрослая и самостоятельная девочка, но мне так будет спокойнее. За деньги не переживай. А добираться отсюда на учёбу ты спокойно сможешь на такси.

— Да брось. У меня муж и два пацана на машинах. Что, мы её до университета не довезём? — возражает тётя Таня. — Сашенька, на втором этаже есть свободная спальня. Думаю, тебе там будет уютно. Да и мне девчонка в компанию лишней не станет. Знаешь, как иногда эти мужики достают, — пытается шутить мама Клима.

А мы с ним молчим. Я пока не знаю, как это комментировать. Мне всё ещё не озвучили причину такого неожиданного решения, принятого у меня за спиной.

— Папа тоже решил? — решаю спросить.

— Да, детка, — судорожно вздыхает мама. — Это в большей степени его решение. Выдёргивать тебя из привычной жизни мы не хотим, оставлять тут совсем одну тоже.

— Понятно. И куда вы уезжаете, можно узнать? Или это великая тайна, до которой я ещё не доросла? — обиженно поджимаю губы.

— В Израиль. Там есть очень хорошая клиника, где мне ещё могут помочь. Только там сказали, что у меня есть шанс жить, Саш, — по щекам мамы вновь текут слёзы, а у меня подгибаются колени.