Но когда навязчив… бр-р-р…

– Да. Простите, Андрей, мне пора.

– До следующей встречи, – бросает он в спину.

Даже не обернувшись, небрежно машу рукой, и иду к парковке. Мысли уже полностью переключены на брата. Уверена, достопримечательности Гатчины и Темников это переживут.

Забравшись в машину, нажимаю на «старт», и пока двигатель прогревается, достаю телефон. Только бы Сережка не прислал сообщение, что занят.

«Привет, мелкая. Всё в силе. Жду»

Читаю смс и довольно улыбаюсь.

Хоть в чем-то всё идет по плану.

Спустя час сорок Платонов встречает меня собственной персоной. Стоит на крыльце, курит и с кем-то попутно перетирает. Заметив меня, сразу выбрасывает сигарету в урну и, пожав коллеге руку, прощается.

– За мной. Пропуск тебе уже выписал, – командует, чмокнув в щеку. Приобнимает за талию и заводит в здание.

В кабинете просит секретаря подать нам кофе и заказать два комплексных обеда.

– Серёж… неудобно.

– Неудобно будет, когда тебя штормовым ветром в залив снесет. А ты плавать не умеешь, – заявляет в своей привычно-деспотичной манере. – Совсем отощала. Кожа да кости остались.

Улыбаюсь.

Мой большой старший братец ворчит, но совсем не страшно… для меня. Знаю, что заботится. Просто иначе не умеет.

– Ну не скажи. Грудь и задница у меня в наличии.

– Ага, особенно последнее, – не лезет за словом в карман.

Махнув рукой в сторону зоны отдыха вокруг небольшого столика, куда нам приносят поднос с напитками, предлагает располагаться. Дожидается, когда останемся вдвоем, и больше не медлит:

– Давай, мелкая, рассказывай про свою «жопу». Я весь внимание.

Вместо слов, достаю конверт и выкладываю перед братом. У меня нет сомнений, делиться ли с ним информацией или нет. Естественно, делиться.

Он единственный, кому я доверяю в этой жизни, как самой себе. А может даже, чуть больше. Заслуженно.

– Мля, Ира. Уверена, что хочешь лезть в это дело?

То, что Платонов моментально узнает Савранского, не удивляет. Ему по должности положено. Поражает другое. Он с «мелкой» переходит на «Ира» – а это уже показатель недовольства. Плюс матерится при мне. И самое фантастичное, его фраза:

– Это фотомонтаж.

Приоткрываю рот, как в детстве.

– Сережа, но как? Ты уверен?

Вообще-то я вчера больше двух часов до этого доходила. А он лишь раз взглянул.

– На девяносто девять процентов, – звучит бескомпромиссное.

– Почему не сто?

– Сто в наше время тебе никто не даст. Рисково.

Фыркаю.

А брат уже поясняет:

– Во-первых, у меня глаз наметан. Тут работа фуфловая. Во-вторых, Егор Савранский без ума от своей супруги.

– Откуда знаешь?

– Общие знакомые птички на хвосте принесли, – хмыкает загадочно, давая понять, что большего не скажет.

– А в-третьих тоже есть?

– А как же! Это Эльза Гольдман, – щелкает пальцем по лицу жгучей брюнетки на снимке, – жена Альберта Гольдмана, фактического конкурента Савранского. Что в финансовом плане, что в размерах власти. И поверь, со своим мужем дамочка тоже живет очень неплохо. Совсем недавно ребенка родили.

– Ничего себе.

Свожу брови вместе, прикидывая размеры назревающего Армагеддона, и откидываюсь на спинку кресла. Но, поймав недовольный взгляд брата, указывающий на нетронутую чашку, беру ту в руки и делаю несколько глотков за раз.

– Печенье тоже ешь, – ворчит Платонов, не спуская с меня глаз.

Дожидается, пока закончу, и только после этого продолжает:

– Учитывая все выше озвученное, я еще раз тебя спрашиваю, Ириша. Ты уверена, что хочешь сюда, – стучит по стопке фотографий, – лезть?

Тяжело вздыхаю.

Киваю.

– Ёнь, Ульяна – моя подруга.

Пару секунд, растягивающихся в бесконечность, сверлим друг друга взглядами. Сергей сдается первым. Закатывает глаза, стонет в голос и качает головой.