– Слушай, у тебя конкретно сегодня недотр..х? Или это постоянное явление, потому что у твоего папика хер маленький? – прищурившись, выдает предположение. – Ты чего бешеная такая? Говорю ж, денег дам, и гуляй дальше!

От его слов волосы становятся дыбом.

Я говорила, что умею держать эмоции под контролем и сохранять спокойствие в любой ситуации? Чушь!

Не умею.

Я хочу ему врезать. Больно!

– Хамло… – шиплю змеей, тыкая в него пальцем. – Вместо того, чтобы решать проблемы, как нормальный мужик, стоишь и меня оскорбляешь!

– Уши вымой, девочка! Я тебе предлагаю решение – деньги, – рычит, придвигаясь ближе. – Тупишь из нас ты!

– Я похожа на ту, кому нужны твои бабки? – распаляюсь до бела.

И тут самодовольная ухмылка кривит его губы.

– А разве таким, как ты, они не нужны?

У-у-у!

Не знаю, что бесит меня сильнее: гадкие слова незнакомца, норовящие ужалить и попадающие в цель, или нотки веселья в его голосе, но тратить остатки нервов на этого хама желания не испытываю.

– Да подавись ты своими деньгами! – рычу, направляясь к своей машине.

Завожу мотор и, срываясь с места, демонстрирую самоуверенному придурку средний палец.

8. Глава 8

ИРИНА

– Ольчик, прости, дорогая, но наши планы отменяются, – выпаливаю, едва услышав привычное «алло» коллеги.

– Дела?

– Нет, повышенная агрессивность, – выдаю приближенную к реализму версию. – Есть огромное желание рвать и калечить, поэтому для компании я опасна.

Меня до сих пор бомбит. Хотя я успела доехать до дома, припарковаться, не задев ни одной соседской машины, и даже поколотить ладошками оплетку руля.

Всё равно не помогло.

Душа жаждет буйства.

– М-м-мм, понятно…

Ожидая печали в голосе, вполне допуская обиду или даже фырканье, а, как итог, поспешное «пока» и сброс вызова, удивляюсь иной реакции. Сорокина хмыкает и протяжно добавляет:

– Знако-о-омо…

Угукаю.

Что тут еще сказать?

– Слу-у-ушай, – продолжает она меж делом. – Есть неплохой вариант спустить пар. Меня приятель подсадил. Когда плющит совсем не по-детски, пользуюсь. Могу тебя научить.

– Хм, – выдаю глубокомысленно, оценивая риски.

Но по всему выходит, что любая возможность – это возможность. А невозможность – прямой путь к бессонной ночи, вытоптанному брожением туда-обратно ковру и изжоге от кофе, которым упьюсь под завязку.

– М-м-мм, надеюсь в том месте людей будет немного… мне жертвы не нужны, – решаю подстраховаться.

Олька прыскает.

– Ну ты, прям как я в первый раз. Не ссы, лягуха, там всего один смертник, но и тот живучий. Проверено.

Ну, раз так…

– Окей, замётано. Тогда я «за», – выдыхаю, чувствуя, как красная пелена перед глазами немного рассеивается.

– Отлично. Значит, поступаем так. Я сейчас созваниваюсь и забиваю нам время, а ты дуй домой переодеваться. Форма одежды – максимально удобная. Хоть спортивный костюм напяливай. Там дресс-кода нет.

– Совсем?

– Абсолютно.

– То есть даже вот так? – хмыкаю, чувствуя растущий градус настроения. – И куда зовешь, не скажешь? Ни словечка? Ни малюсенького намека?

– Не-а, ни граммульки. Пусть будет сюрприз.

– А если…

– Цыц! Потом еще спасибо скажешь. Гарантирую!

Прикусываю губу, на секунду задумываюсь: стоит ли игра свеч? И отмахиваюсь, посылая сомнения прочь.

Да к черту всё!

Мне нужна разрядка. И я за ней пойду.

– Ла-а-адно, Олька, твоя взяла. Я у дома. Пошла переодеваться.

Коллега обещает перезвонить, как только уточнит детали и забронирует время, я же, довольная, как слон, замечаю, что руки больше не дрожат.

Ого, как быстро путь к выздоровлению прокладывается!

Выбравшись из машины, ставлю ее на сигнализацию и легкой походкой иду к подъезду.

А спустя сорок минут также резво из него выхожу, чтобы поехать по адресу, который Сорокина прислала в смс.