Лиза с удовлетворением заметила, что сегодня Таранов выглядит действительно лучше и одет по-божески – вместо вчерашнего клоунского наряда. У него же её поведение вызвало раздражение.

– Послушай, Лиза, я думал, ты остынешь за ночь и откажешься от своей задумки.

– Это и есть то, что ты намерен мне ответить?

– Я ещё ничего тебе не ответил. Но мне не нравится твоя спешка! Это что, вопрос сегодняшнего дня?

– Может, и сегодняшнего. Как ты не поймёшь? Если что-то затеваешь, то начинать надо в подходящий момент, а не когда придётся. Для моего плана сейчас как раз и есть самое подходящее время.

Они сидели за тем же столиком в дальнем углу пустого зала, что и вчера, однако на этот раз официантка возникла перед ними уже спустя минуту, с заученно любезной улыбкой. Бросив на неё безразличный взгляд, Таранов отрицательно качнул головой, и она молча исчезла, оставив их вдвоём перед всё той же проблемой.

– С чего ты взяла, что именно сейчас подходящее время? – спросил он, возвращаясь к прерванному разговору.

– Ну так я готовилась, наверное! Не на пустом же месте я это задумала! – Теперь уже и она пришла в раздражение.

– Успокойся.

– Ты срываешь мне все планы и говоришь «успокойся»?!

– Разве я сказал, что я отказался?

– Да ты вообще ничего конкретного не говоришь! Просто морочишь мне голову! Я не сплю ночами, у меня план в деталях, момент самый удобный… Я не могу всё вот так бросить. Если ты откажешься, я всё равно не откажусь. Я переработаю свой план, но не откажусь. А ты оставайся ни с чем.

Он подождал, пока она перестанет бушевать, и, наконец, изрёк, глядя на неё со значением.

– Я вообще-то хотел сказать, что, в принципе, мог бы тебе помочь.

– Неужели? – В голосе Лизы не было слышно особой радости. – Почему же сразу не сказал, а начал читать мне лекцию о спешке?

– Потому что я уточнил: «в принципе» и «мог бы».

– Ну и в чём загвоздка?

– Не злись. Давай просто спокойно обсудим, и всё – я дам тебе окончательный ответ. Только проясним несколько обстоятельств. Знаешь, Лиза, я сталкиваюсь с Левандовскими уже давно, и не в том свете, в каком имеешь с ними дело ты. Было время, когда я ничего для них не значил – ничего, просто пустое место! Но поскольку в этом городе – так уж сложилось – надо принадлежать или к группе Левандовских, или к группе Черняевых, мне пришлось немало потрудиться, чтобы войти в их общество. Да, ты права: я хочу закрепиться там, хочу повысить своё значение. И в этом смысле твоё предложение мне интересно. Но я повторю тебе ещё раз, что по той же причине опасаюсь интриговать против Левандовских.

– Я же не боюсь! А моя роль посерьёзнее твоей! – Лиза бросила на Таранова насмешливый взгляд из-под опущенных ресниц.

– Ну и напрасно! Я бы на твоём месте не был таким самоуверенным. Твой Эдик просто бандит, несмотря на весь свой внешний блеск. А ты сама лезешь в пасть тигру.

– Боже, какие страсти!

– Не смешно. Думаешь, сумеешь с ним договориться? Как я тебе уже объяснил, он не слишком щепетилен в делах, ни в личных, ни в профессиональных. Были такие и до тебя: думали, что сумеют его пленить своими прелестями. Ну, и где они? Он давно и думать о них забыл!

– Я не собираюсь никого пленять никакими прелестями! – оборвала его она. – Сколько можно об этом?!

– Конкретно под твоими прелестями я имел в виду ум. Ты же считаешь себя самой умной? Ты там ещё говорила о сотрудничестве. Так вот, с сотрудничеством может статься так же глухо. Рассчитывать на Эда – бесперспективно. Даже бесперспективнее, чем с его отцом. Даже чем с Игорем, хотя именно Игорь – креатура девяностых, он прошел огонь, воду, медные трубы и пронять его очень сложно. Но Эд ещё меньше ищет всяких возможных партнёров-нахлебников, чем его отец и дядя. Сотрудничество он ведёт только с теми, в ком заинтересован сам.