– Я оглашу это заявление сегодня в два часа дня в палате общин, – сообщил Чемберлен, когда Майский закончил читать документ. – Надеюсь, содержание его не вызывает с вашей стороны возражений. Ведь руководители вашей страны на партийном съезде также обещали поддержку Советского Союза всякой стране, которая станет жертвой агрессии и будет сопротивляться агрессору… Могу я сегодня в парламенте сказать, что наша гарантия Польше находит одобрение со стороны Советского Союза?

– Мне непонятна ваша просьба, без всякой предварительной консультации с Советским правительством, совершенно самостоятельно британское правительство решило дать гарантию Польше, об этом решении я узнаю только сейчас, за два часа до его оглашения в палате общин, – спокойным, ровным тоном, сдерживая охватившее его негодование, принялся излагать свою позицию Майский. – У меня нет физической возможности за столь короткий срок снестись с моим правительством и узнать его мнение о вашей декларации; как же я могу дать вам разрешение заявить, что Советское правительство одобряет декларацию?

Чемберлен смутился, картинно развёл руками и немного сконфуженно произнес:

– Да, пожалуй, вы правы, но все получилось так из-за поляков, а не из-за того, что британское правительство не хотело советоваться с Москвой; поляки противятся любому участию СССР в серьезных договоренностях с участием Польши.

– Это обстоятельство ничего не меняет, каково бы ни было содержание декларации, я не могу дать вам под свою ответственность такого разрешения, – отрезал Майский.

Чемберлен повертел в руках остро заточенный карандаш, пожал плечами, посетовал на несговорчивых поляков и с разочарованным видом произнёс обычную в таких ситуациях фразу:

– Искренне сожалею по поводу вашего несогласия озвучить в палате общин слова поддержки вашей страной моей инициативы.

Поговорив ещё немного о международном положении и высказав озабоченность по поводу возникшей в Европе напряженной ситуации, Чемберлен демонстративно встал, тем самым давая понять, что визит закончен, и сухо попрощавшись, проводил Майского до самой двери кабинета.

В тот же день Чемберлен довел до сведения парламента решение правительства дать Польше односторонние гарантии. Палата общин одобрила это решение.. Одновременно такие же гарантии Польше дала Франция.

А через три дня в Лондон на переговоры приехал польский министр иностранных дел Юзеф Бек. Итогом этих переговоров, продлившихся три дня, стало превращение односторонних английский гарантий Польше в двусторонние, таким образом, Варшава брала на себя обязательства в случае, если «какая-либо акция» будет угрожать британской независимости, прийти Англии на помощь.

Взаимные обязательства не были подкреплены военными переговорами между генеральными штабами обеих стран и заключением военной конвенции, предполагающей конкретные согласованные действия вооруженных сил обеих стран в случае агрессии, поэтому носили скорее декларативный характер.

Из секретной шифртелеграммы полномочного представителя 4СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных дел СССР

31 марта 1939 г.

Вчера после оглашения декларации  (гарантии Польше) в парламенте Чемберлен пригласил Ллойд Джорджа для обмена мнениями по международным вопросам. Во время беседы Ллойд Джордж остро поставил вопрос об участии СССР в блоке миролюбивых держав, на что премьер ответил, что он в принципе с этим целиком согласен, но что позиция Польши и Румынии делает пока практическое привлечение СССР затруднительным. Тогда Ллойд Джордж спросил, как же при таких условиях Чемберлен рискнул выступить со своей декларацией, грозя вовлечь Англию в войну с Германией. Премьер возразил, что, по имеющимся у него сведениям, как германский генеральный штаб, так и Гитлер ни в коем случае не пойдут на войну, если будут знать, что им придется драться одновременно на двух фронтах – западном и восточном. Ллойд Джордж спросил, где же этот «второй фронт». Премьер ответил: «Польша». Ллойд Джордж расхохотался, стал издеваться над Чемберленом и доказывать, что Польша не имеет ни сколько-нибудь приличной авиации, ни достаточной механизации армии, что вооружение польских сил более чем посредственно, что экономически и внутриполитически Польша слаба. Никакого «восточного фронта» без активной помощи СССР быть не может. В заключение Ллойд Джордж заявил: «При отсутствии твердого соглашения с СССР я считаю ваше сегодняшнее заявление безответственной азартной игрой, которая может очень плохо кончиться».