«А если она очнется и снова попытается избавиться от ребенка?»

От этой мысли меня словно подбросило на кресле. Уверена, мэтр Ланселот позаботился о безопасности младенца, но все же, все же… Раз уж у меня все равно выходной, я могу побыть с маленьким, а заодно прослежу за его непутевой матерью. Кофейня и прогулки подождут.

Я нашла госпожу Деахинай и малыша в отдельной палате. Дворфа еще не очнулась после действия лекарств, крошечный младенец спал в люльке, под бдительным вниманием Марты, расположившейся рядом на стуле. В руках охранницы мелькали спицы, и могу поклясться, она вязала крошечные пинетки. Марта поздоровалась со мной кивком и прошептала:

— Монна Амари, позвольте отлучиться на несколько минут.

— Да, конечно, Марта, не торопись.

Сиделка выскользнула за дверь, а я склонилась над малышом. На первый взгляд, дворфик как дворфик. Рыженький, как все младенцы этой расы. Пухленький и щекастый. Вот только нос не картофелиной, а остренький, и бровки черные. Полукровка.

— Что, досталось тебе сегодня, маленький? — прошептала я и погладила сжатую в кулачок ручку.

Младенец, не просыпаясь, схватил меня за палец.

— Твоя беспутная мамаша едва не погубила такого чудесного мальчонку. Ну ничего, малыш, мы тебя в обиду не дадим.

— Беспутная мамаша, — прошелестел за моей спиной едва слышный голос. — Тварь. Позор рода. Грязная шлюха.

Я в ужасе обернулась и уставилась на дворфу. Как все дворфы, госпожа Деахинай была коренастой и плотной, с круглым лицом. Шикарные густые волосы, похожие на расплавленное золото, разметались по подушке. Сколько ей лет, интересно? На вид — совсем девчонка, моложе меня…

— О чем вы говорите? — строго спросила я.

— Просто перечисляю, какие слова я услышала в свой адрес за последние месяцы, — тихо произнесла она. — Так что «беспутная мамаша» — это еще мягко.

Дворфа была едва жива, потеряла много крови и, наверное, чувствовала себя отвратительно, но я поразилась достоинству, с каким она сейчас держалась. Моя злость внезапно испарилась. Я взяла стул и присела рядом с ее кроватью.

— Какие жестокие слова.

— Да, особенно когда их произносят твои родители…

Госпожа Деахинай на мгновение закрыла глаза, борясь со слезами.

— Я старалась быть сильной, — прошептала она. — Старалась, вопреки всему. Я хотела доказать им, что справлюсь даже в изгнании, даже без поддержки рода. Пусть меня навсегда вычеркнули из семейной книги и предали забвению… Я боролась ради моего ребенка, ведь он ни в чем не виноват, но…

Она с отчаянием и мукой посмотрела туда, где стояла детская колыбелька.

— Лучше бы вы дали нам умереть. Лучше быстрая смерть. Я не выдержала испытания…

— Смерть не может быть лучше! — воскликнула я и, не осознавая, что делаю, взяла дворфу за руку.

Ее ладонь была очень горячей, гораздо горячей человеческой.

— Всегда есть выход!

Но госпожа Деахинай качнула головой и отвернулась. Другого выхода она для себя не видела.

— Расскажите, что случилось. И, может быть, я смогу вам помочь!

— Не сможете… — вздохнула она. — Но я расскажу. Мне нужно поделиться своей историей хоть с кем-нибудь, я так долго держала ее в себе.

______________________________________________

Так авторы представляют дворфу Асцелинну Деахинай - юная, милая и очень грустная.

13. *** 13 ***

Грейс

— Я давно знала, что выйду замуж за Далмафа Тхрелгула. Когда я родилась, он уже был почтенным дворфом с бородой ниже колен. Наш брак объединил бы наши кланы — мой, Каменной Кирки, и его, Гранитного Уступа, — негромко начала госпожа Деахинай.

Она смотрела в потолок, будто там, над головой, разворачивались сцены из ее жизни. Я тоже украдкой взглянула, но, конечно, ничего не увидела.