Подведу итог этого дня: сон о папе, слезы, землетрясения, 2 банки.

Понедельник, будет движуха.

С утра всё как обычно. Ирина принимает таблетки, начинаем рутину: проветриваем, умываемся, завтракаем.

На утреннем обходе Вера Григорьевна сообщает мне, что на биопсию меня возьмут СЕГОДНЯ, а не во вторник, как планировалось изначально. После мне нужно будет лежать 7 часов на животе и не вставать.

–А в туалет как же?

– Попросишь судно.

Ээээ…Меня это чуть-чуть беспокоит. Как и мысль, что моё тело сегодня проткнут длинной иглой аж до почки.

Несколько часов ничего не происходит. Я занимаюсь своими делами и стараюсь быть спокойной. Но выходит плохо, я неспокойна.

Около 12 часов влетает Вера Григорьевна и зовёт в процедурную брать кровь. На лету бросает медсестре: вены плохие, ставьте катетер. Ура, мой катетер, наконец-то! Странный повод для радости.

Я иду в процедурный и чувствую, как мое волнение усиливается. В кабинете людно, практиканты. Патимат видит меня, и у неё сразу портится настроение.

–Я лучше позову Нину.

Нина уже и сама здесь. Она берёт мою правую руку и нащупывает желвак.

–Сюда нельзя, давайте левую. Какие ниточки, но что-то чувствую.

Я слежу за пробирками, приготовлениями, и мне снова становится дурно. В глазах светлеет. Говорю Нине, что кружится голова. И прошу открыть окно. Нина командует практикантам, залипшим в телефонах: откройте окно! Сгоняет их с кушетки и предлагает мне лечь. Мне лучше. Неловко, что со мной столько возни. Вот барышня кисейная. Говорю, что не хочу падать в обморок, чтобы никому не пришлось поднимать мои 84 кг. Шучу, что приличный наркоман из меня не выйдет.

Нина находит вену в левой руке и набирает пробирки. Мне становится щекотно, приподнимаю голову и вижу, что по руке течёт кровь, а в голове моей раздается песня : "Я вижу по руке так медленно стекает капля крови тёплая и тёмная моя".

–Катетер поставим сюда же, чтобы не делать еще проколов.

Нина просит практикантов помочь ей. Зелёный катетер почему-то не встаёт, как надо. А вот розовый (детский?) подходит идеально. Нина держит его и командует практикантам, объясняет, как закрепить.

–Вырезай из пластыря штаны. Крепи, я держу. Молодец.

Про себя я отмечаю, что Нина хороший наставник. Она дает короткие, четкие указания и хвалит. Я, как методист, подмечаю такие вещи.

Катетер в руке, биоматериал собран. Это победа. Иду в палату. Ирина удивлена:

–Так быстро взяли биопсию?

–Нет, пока просто поставили катетер. И взяли анализы.

Еще пара часов проходят в ожидании результатов проб.

Слышу свою фамилию. Юная девушка в белом халате дает мне подписать документы о согласии на проведение биопсии. Я не успеваю толком прочитать документ, но подписываю. В шутку спрашиваю, не завещала ли я больнице свою почку. Вижу недоумение в глазах девочки-практикантки.

В коридоре уже готова каталка для меня, от одного вида которой у меня сбивается дыхание. Волнуюсь. Антонина Петровна объясняет, что на процедуру я дойду сама, а обратно поеду на каталке. Я прошу подождать секунду, схожу в туалет. Чувствую приближение паники.

Слово “паника”, кстати, происходит от имени греческого бога Пана. Это такой бог-пастушок, который любил проораться, если его будили от обеденного сна и он был не в духе. От его воплей в ужасе разбегались барашки.

А мне и поорать нельзя, и не убежать.

Иду за своей каталкой на ватных ногах. Вера Григорьевна уже тут, сопровождает меня и повторяет, что надо будет лежать.

–Ты поняла меня? ЛЕЖАТЬ. Завтра поедешь на каталке на УЗИ. Независимо от самочувствия. Если там дадут добро, дальше можешь ходить.