Танаис вспыхнула до корней волос и со стуком поставила кубок на мозаичную столешницу.

– Что я могу вам сказать, если вы можете без спросу и разрешения шарить в чужой душе, будто в собственном кармане, доставая оттуда золото, алмазы, дворцы и чудовищ для своего зверинца?

– А кстати, не желаете взглянуть? – с дразнящей усмешкой на красивых губах спросила Томирис. – Поверьте слову, не пожалеете, – многозначительно добавила она, и снова что-то порочное, жестокое и сладострастное вспыхнуло и погасло в ее загадочном взоре.

Сузившимися от ненависти глазами Алетейя посмотрела в лицо волшебнице.

– Танаис, скорее уйдем отсюда. Она хочет, чтобы и в наших душах завелись чудовища, которых она сможет затем поместить в свой зверинец!

– Не волнуйтесь так, Алетейя, – насмешливо сказала волшебница. – Никто на ваше сокровище не покушается. У меня есть ваши точные копии, и если я пожелаю насладиться любовью вашей подруги, я смогу сделать это, не разрушая вашего союза.

Алетейя рассмеялась злым и торжествующим смехом.

– Не сможешь, даже если захочешь!

– Это почему же? – надменно вскинула великолепную голову волшебница.

– Именно потому, что копии точные! Танаис не способна на измену!

– Ну, в известных ситуациях и святые могут согрешить…

– Только не Танаис!

– В таком случае, к черту копии! Мне нужен только оригинал! Вы слышите, Танаис? Согласитесь ответить на мою любовь, и я сделаю вас почти равной богу! Золото станет для вас все равно, что сор под ногами! При звуке вашего имени будут содрогаться цари и народы! Для вас не будет тайн в окружающем мире! Вы никогда не состаритесь и не умрете! Вы сможете испытать все земные услады и наслаждения! Что по сравнению со всем этим любовь какой-то девчонки?

Танаис медленно встала, и гнев, озаривший ее лицо, сделал его еще более прекрасным.

– Я очень не люблю, когда меня продают. Но еще больше я не люблю, когда меня покупают. Вы были правы, удивляясь, что мы не торопимся уйти. Теперь я и сама удивляюсь этому. Правда, мы не успели еще осмотреть ваш зверинец, но, тем не менее, самое ужасное из ваших чудовищ мы уже видели.

Томирис расхохоталась, словно услышав необыкновенно веселую шутку, и громко захлопала в ладоши.

– Прекрасная речь, достойная моего друга Цицерона! Но не спешите прощаться. У вас будет достаточно времени, чтобы всесторонне обдумать мое предложение. Стража!

Возникшие как из-под земли воины в черном взяли Алетейю в кольцо и потащили к выходу. Танаис кинулась следом, но один из стражей молча поднес лезвие меча к горлу Алетейи и слегка надавил. Из пореза засочилась кровь, и Танаис остановилась.

– Я отпущу ее, как только мы достигнем соглашения, – сказала Томирис, когда стража вывела Алетейю из зала. – Только не заставляй меня ждать слишком долго. Мое терпение не безгранично. В противном случае, твоя подруга вплотную познакомится с обитателями моего подземного зверинца, и я думаю, что это знакомство не доставит ей особого удовольствия.

– Я умру вместе с ней.

– Ну и глупо… Даже самая долгая любовь все же короче самой короткой жизни. Да и что такое, в конце концов, любовь, измена, жизнь и смерть? Только слова. Измени название – изменится смысл. Назови любовь – влечением, измену – новым увлечением, и ты убедишься, что жизнь станет намного проще.

– «Проще» не значит «лучше».

– Не лицемерь! Лучше быть злым и грешным до конца, чем добрым и святым – наполовину!

– Мне неизвестно значение этих слов, но общий смысл мне ясен. Я – не злая и не добрая, не святая и не грешная, что бы там ни значили эти слова. Просто я люблю ее, и ты мне не нужна.

– Прости, я совсем упустила из виду твое происхождение. Ты ведь из варварского племени, ну откуда же тебе знать, что у цивилизованных людей такая любовь, как ваша, считается пороком и грехом?