– Ага.

– Да ладно тебе пугать-то. Я вчера столкнулась с ними на кухне. Вполне нормальные ребята, – но тут же не выдержала и добавила: – Только вот рожи у них немного жутковатые и отвратительные. Зачем они отцу сдались? Тоже мне, друзей нашел, – я говорила, а сама неотрывно наблюдала за Сашкой, надеясь высмотреть что-нибудь интересное в его реакции на мои слова. – Боюсь, может, отцу что-нибудь угрожает, как тогда, помнишь? Уж очень они какие-то странные, эти типы. Заперлись у себя с этой отвратительной старухой и никуда не выходят.

Сашка оценивающе глянул на меня, помолчал немного.

– Тут ты права. Папашка наш вляпался в премерзкую историю.

– Расскажи, Саня! Ну расскажи, а… – я поняла, что ему на самом деле что-то известно, и бросилась его умолять. Сашка он такой, если что-то захочет узнать, то обязательно узнает. Поэтому-то я и пошла к нему – знала, что у него уже был конфликт с ними, а он редко спускал своим обидчикам.

Через полчаса Сашка не выдержал, так как тоже хорошо знал мой приставучий характер. Милостиво согласился открыться, предварительно вытянув из меня клятву молчать обо всем, что узнаю. Я поклялась, он, хищно посмеявшись, усадил меня за компьютер, понажимал какие-то клавиши, подвигал мышкой и, наконец, включил видео.

Сначала на экране появилась стена дома с плотно занавешенным окном. Через минуту шторы на окне раздвинулись и в проеме появился Жан. Он долго, внимательно осматривался, затем скрылся в комнате. Камера наехала крупнее. Стали видны кое-какие детали интерьера, но сразу трудно было понять, что это такое. Но вот резкость настроилась, и стала видна старуха с поникшей головой, сидящая на стуле. Руки неестественно заведены за спинкой. Напротив нее стоял один из этой странной компании. Он что-то говорил и даже жестикулировал. Старуха приподняла голову и тоже что-то сказала. Не успела она договорить, как вдруг он резко, наотмашь ударил ее по лицу. Я от неожиданности даже подпрыгнула. Он ударил ее еще раз, на этот раз ногой, и она упала вместе со стулом. Жан тут же бросился к ней и поднял. Оказалось, что старуха не просто сидела на стуле – она была привязана к нему. Теперь ей в рот запихали кляп. И в этот момент старуха вдруг повернула голову и посмотрела прямо в камеру. Прямо как будто на нас с Сашкой. Глаза ее излучали жуткую злость и ненависть. Я прямо физически почувствовала этот взгляд, даже зажмурилась. Ее ударили еще раз, и она снова упала на пол.

– Спокойно, сестрица, это всё цветочки, – Сашка похлопал меня по плечу, – а впрочем, ягодки я тебе не покажу. Но взгляд-то у нее какой, а? Хоть стены им прошибай. И ведь как будто знала, что снимают ее. Прям ведьма какая-то, черт ее дери!

Мне тут же вспомнилось, что Колян ее тоже ведьмой называл. Хоть и будто бы в шутку.

А тем временем старуху продолжали избивать.

Камера опять стала наезжать, пытаясь как можно ближе показать лицо несчастной, но ничего не получалось – картинка только стала расплывчатой и нечеткой.

Сашка остановил видео.

– Всё, сестрица, пожалуй, с тебя хватит.

– Какой кошмар! Это происходит в одном с нами доме? Я тут более не останусь. Надо полицию звать.

– Вот такие гости у нашего обожаемого папочки! – Сашка зло усмехнулся. – Он тут, оказывается, гестаповские застенки организовал.

– Ты что! Он наверняка не знает об этом. Надо немедленно рассказать ему.

Сашка скептически ухмыльнулся.

– Успокойся и никому не говори.

– А ты-то, Саня, как смог это снять?

Оказалось, что еще в первые часы, как приехали эти садисты, Сашка, проходя мимо их домика, услышал какие-то странные звуки, похожие на всхлипывания, доносящиеся из-за двери. Он постучал туда. Ему открыли, но внутрь не пустили. На его вопрос «У вас всё нормально?» ответили, что всё у них нормально.