Впрочем, разнообразие обряда в Церкви этим не ограничивается. Например, некоторые из западных христиан, принявших православие, совершают богослужение по древнему западному обряду тех времен, когда Рим еще не был оторван от церковного единства. За счет небольших изменений в западном законе молитвы устраняются позднейшие богословские ошибки римо-католичества и утверждается единый закон православной веры.

…Все сказанное здесь имеет очень простой смысл: нет и не может быть одного-единственного «правильного» богослужебного обряда. Символы богослужения возводят человека к Небу множеством разных путей; среди них – очень важный, для многих незаменимый, путь единения со своими предками, со своим народом, со своим традиционным культурным наследием. И хотя Бог один, но культуры народов весьма многообразны…

Правильность обряда – это его способность хранить и нести людям закон веры, какими бы ни были отличительные черты богослужения. Если же закон веры потерян или изменен, если православная вера утрачена, то никакие обряды делу не помогут.

Время знакомо нам всем; вечность – не слишком-то. Самое массовое недоразумение – принимать вечность за очень долгое (бесконечное?) время. Говорят, например: «Сто лет в сравнении с вечностью – это очень мало…» Неправильно. Продолжительность отрезка времени невозможно сравнить с вечностью, как невозможно сравнить по длине веревку с воздухом. Воздух не имеет длины; вечность – это отсутствие времени.

Материальный мир и вся селенная, и каждый из нас – живет во времени, а жизнь будущего века, стремление к которой мы исповедуем в Символе веры, времени непричастна. И тут возникает еще одна глубокая ошибка, отрыв вечности от обыденности: «от, дескать, настанет конец света и начнется вечность…» Неправильно!

Вечность не начинается и не кончается: вечности, здесь и сейчас, принадлежит все то, что не принадлежит времени. И это – изрядная доля в жизненном пространстве каждого из нас: на то мы и люди, а не мертвая материя…

Нелегко – а иной раз и вовсе невозможно отличить временное от вечного в нашей повседневной жизни. богослужении, однако, дело обстоит по-другому. Хотя временное и подчинено вечному, но граница между тем и другим проведена с самого начала. Временное возникло и развилось в Церкви на основе древних религиозных обычаев; вечное подарил ей Христос, ее Создатель и Глава.

Временное – это регулярные богослужения, которые совершаются в соответствии с ходом времени: в том и проявляется их символизм. А ходу времени в нашей жизни замечательно соответствует классический символ часового механизма с зубчатыми колесами (вероятно, он скоро полностью уступит место электронным микросхемам и тоже будет достоянием прошлого, как свечка или лампада).

Ведь и в самом деле, с вращением колес, с их круговым движением соотносятся наблюдаемые нами природные круги времени: суточный (движение солнца по небосводу), месячный (смена фаз луны, которую недаром зовут месяцем) и годовой (смена времен года). И в Церкви тоже сформировались богослужебные круги разной длительности. Они, словно часовые колеса, сцепляясь друг с другом, задают ход церковного времени, сообщают неповторимость и значимость каждому его моменту, определяют темп и ритм нашего восхождения.

Суточный круг – самый короткий и самый понятный. Каждая из церковных служб занимает свое место в течение суток, словно на циферблате часов: недаром и книга, где описаны службы суточного круга, называется Часословом. Вечерня предназначена для вечера, вслед за нею – повечерие, для ночи – полунощница, для утра утреня, для дневного времени службы первого, третьего, шестого и девятого часа. Начальная точка суточного круга вечер, а отсчет дневных часов идет не с полудня, а с утра.