Чорный отмахнулся, беспечно посвистывая, взял морковку:

– Твердая!

– Еще бы! Будешь?

– Нет. – Принюхался: – Аромат… пахнет сука сильнее ацетона!

– Опять черное слово?

– Так я и сам Чорный! – Ванька был абсолютно беспечен.

– А картошку будешь?

– Не буду. – Посмотрел с любопытством на сковороду. – Привыкну еще. К хорошему, говорят, быстро привыкаешь.

– Ну и… наберешь на полигоне.

– Ду-у-рак!

– Там кучами!

Чорный постучал костяшками пальцев по голове.

– А «Жировой суп со вкусом супа» будешь? – Поинтересовался Жорка.

– Во! – Оживился Ванька. – Это питание по мне. Заваривай!

А сам пошел в туалет. Вернувшись, мотнул головой в сторону экрана, перед которым сидел Жорка:

– Ну, этот – ладно. А в сортире-то зачем?

– Транслятор?! А как же! Чтоб не пропустить ни слова Обязательных Известий.

Чорный зевнул:

– А я свой выбросил.

Жорка пораженный смотрел на него:

– Нельзя! Ты что?

Ванька усмехнулся:

– А вдруг они оттуда смотрят? А я хезаю сижу. – Засмеялся. – Я вначале показывал им жопу каждый раз, а потом устал, думаю, хватит! Пошли они все! Выкинул транслятор, пока мать была на работе. Она в крик. Но шепотом! Кричит, аж посинела, но так чтоб не услышали.

– Кто не услышал?

– Да хоть кто. Хоть соседи. И эти тоже. – Повел глазами на экран.

Меж тем канал «Sлава» рассказывал о развитии новых вооружений.

Диктор, маленький, тугой, в двубортном костюме, словно подкаченный до упругости и оттого подскакивающий на стуле сообщал победно:

– Пущен в строй конвейер оружейных затворов. Его мощность пять затворов в секунду.

Тут же на экран вместо ожидаемых затворов выкатились из темноты ангара огромные колеса.

Диктор сделал круглые глаза, и даже замер, бросив подскакивания. Паровоз взревел, диктор очнулся и заверещал:

– Непобедимый Чугунный Воин! Население мегаполиса ZерGут вы…

Пульт щелкнул, скрипнув тугой кнопкой. Что – «население вы…» – осталось неизвестно.

Это Чорный отключил Чугунного Воина.

– Ванька! – Жорка беспомощно повел глазами. – Нельзя! Десять минут обязательного просмотра!

– Уже закончились! – Безапелляционно заявил Чорный. – Забодали этим воином.

Жорка сидел бледный и косился на экран.

На независимом телеграмм канале «J» диктор был менее оживлен, пребывая в многозначительном трансе безусловного всеведения:

– Сегодня, 12 августа с.г., в 10.50 по местному времени ежесуточник «День-да-Ночь» был лишен лицензии на право вещания. Редактор арестован в досудебном порядке.

По информации инсайдера «J» это не связано с распространяемыми «Д&Н» ложными слухами об усилении чисток в городе с привлечением всех сил Министерства Покоя, включая Отряды Хранителей Легитимной Общественной Морали. А также и с тем, что сотрудники ОХЛОМа неоднократно и, судя по всему, намеренно назывались в текстах ежесуточника «охломоновцами».

Истинная причины закрытия «Дня-да-Ночи» – сюжет «Стрекоза над городом» и подрывающие спокойствие горожан сообщения о серии загадочных и кровавых убийств, имевших место в последнее время в мегаполисе «ZерGут».

– Опять разоблачили, – без особых эмоций отреагировал Жорка. – Врагов все больше и больше.

Чорный хрюкнул скептически носом:

– И откуда только берутся!

– Да ты!..

– Кипяток!

– Что?

– Кипит!

Жорка кинулся к чайнику и снял его с плиты. Залил кипятком чашку с «Жировым супом со вкусом супа» для Ваньки. Себе подвинул картошку и вернулся к главному:

– Вот послушай. Недавно поймали социолога Ветошкина, слышал?

– Какого?

– Скрептония Ветошкина.

– Его-то за что? Лизал как Бобик.

– Скрептоний – враг!

– Да ну, все плел про монолит, про счастье быть в строю…

– А тут вдруг перед Днем праздничных весенних выборов по избранию суперканцлером Юлием – суперканцлера Юлия выкатил вопрос: «Кто за пожизненный срок суперканцлеру Юлию?» Понимаешь? «За пожизненный срок…»