Оз еле сдержался, чтоб не крикнуть.

– Пятнадцать, – процедил он сквозь зубы.

– Так и есть, я почти угадал. Впрочем, когда ты так строго смотришь, то выглядишь гораздо старше. Я, кстати, Чак. – Сосед протянул мальчику костлявую руку.

– Оз.

– Рад знакомству. А теперь, с твоего позволения, я бы хотел немного вздремнуть.

Чак надвинул шляпу на нос и тут же захрапел. Оз тяжело вздохнул. Все эти разговоры утомили его, но, с другой стороны, напрочь лишили сна. Мальчик долго разглядывал причудливые бусины на шляпе у Чака, тщетно пытался отвлечься от дурных мыслей. Еще он пытался всеми силами подавить чувство голода, но живот аж сводило от боли. «Дурак, Оз, простофиля! Выбросил мешок в колодец, а еду, которую бабушка приготовила, не забрал с собой!» – корил себя мысленно мальчик. Он осмотрелся, но не увидел ни водителя Тома, ни второго мужчины в форме, так что не у кого было спросить про еду. Вдруг Оз приметил на столе печеные лепешки, завернутые в платок. Оз стал медленно продвигаться между людьми, сидящими на полу. Только он протянул руку, чтобы отломить кусочек, как кто-то грубо схватил его за запястье.

– Воровать решил? На чужое позарился? Хочешь лишить детей последнего куска хлеба?

– Извините, я не хотел, я просто очень голоден! – Оз посмотрел на мужчину с исполинскими ладонями: глаза у того блестели, как у хищника, лицо было небритым, губы – цвета крови, щеки красные, ноздри широко раздувались от негодования. Рядом с ним сидела его жена с младенцем на руках и с ужасом смотрела на мужа. Тихим шепотом она взмолилась: «Отпусти его».

– Свое иметь надо, а не воровать у других, – сказал мужчина и выпустил руку Оза.

– Мое все в мешке осталось. Мешок в колодце, – объяснил мальчик, потирая запястье.

– Ну и дурак! Зачем еду выбросил?

– Я не подумал, – виновато вымолвил Оз и добавил после паузы: – У вас ребенок грудной, он хлеб не ест.

Но мужчина только замахнулся на него кулаком и процедил сквозь зубы: «Поколочу!» Не решаясь продолжать разговор, Оз отполз обратно на свое место. К удивлению мальчика, Чак не спал и внимательно наблюдал за этой сценой все время.

– Вот, держи. Тут у меня есть хлеб со свининой, – Чак протянул Озу горбушку, положив сверху тонкий ломтик копченого мяса.

Оз в благодарность кивнул, взял хлеб и с жадностью откусил кусок.

– Я был готов броситься на него, если бы он попытался тебя обидеть.

Чак опустил взгляд на свой правый бок и откинул полу жилета. За пояс был заткнут охотничий нож в кожаных ножнах. Чак поправил одежду, сел поудобнее и дал Озу флягу. Тот с удовольствием глотнул и тут же закашлялся.

– Чистейший домашний ром. А ты думал, водичка? – с ухмылкой спросил Чак.

Оз кивнул. Чак негромко рассмеялся. От рома тут же закружилась голова, пол стал покачиваться из стороны в сторону. Оз уронил голову на колени и почти сразу заснул.

Оз стоял лицом к стене и дрожал, его бил озноб, как от лихорадки, щеки были горячими от слез, в ушах звенело. Какое-то время мальчик ничего не воспринимал вокруг себя, потом стал медленно возвращаться в реальность. Наконец он расслышал, как кто-то истошно барабанит в дверь его комнаты. Он узнал голос бабушки:

– Берт! Берт! Что ты творишь, негодяй? Впусти меня немедленно!

Половица за спиной Оза скрипнула, послышались тяжелые шаги, ключ в скважине щелкнул.

– Ах ты, негодный пьяница! – Бабушка ударила своего сына Берта по лицу.

Тот лишь покачнулся, грубо оттолкнул мать в сторону и нетвердой походкой вышел из комнаты, волоча за собой старый кожаный ремень. Женщина бросилась к внуку. Она вскрикнула, взглянув на его голую спину, всю в ссадинах и кровоподтеках.