– Ты правда хочешь это знать?

– Ну да, – растерялся я. – Нужно же тебе как-то помочь.

– Ночью было кровотечение. Оттуда. – Она многозначительно глянула на свои ноги, а потом снова подняла на меня взгляд – совершенно пустой, будто бы неживой. Я все равно ничего не понимал. – Служанки мне помогли. Я приказала, чтобы они сожгли мою ночную одежду, все простыни и одеяло. Крови было очень много, и среди нее… в общем, ребенка я потеряла.

Я молча смотрел перед собой, пытаясь осознать услышанное. Казалось, что хуже уже быть не может, но жизнь преподносит неприятные сюрпризы.

Цин сгорбилась еще сильнее, словно на спину ей упал невидимый гигантский камень. Поставив локти на колени, она прикрыла рот рукой и всхлипнула:

– Почему все так происходит? Единственный мужчина, которого я любила, погиб, а вместе с ним и его ребенок. У меня ничего не осталось. Я теперь не знаю, что делать… – Из ее глаз покатились слезы.

Я еще никогда не чувствовал себя настолько бесполезным. Боль сестры сильнее заставляла меня желать расквитаться с Хэй Цзинем. Но с другой стороны… если Чжао Гуй и правда устроил заговор во дворце и помог похитить Мяо Шань, значит, сам запустил эту цепь ужасных событий. Останься Третья принцесса дома, она бы не повстречала Хэй Цзиня, а Хэй Цзинь не сошелся бы с революционерами и не захватил администрацию. Что посеешь, то и пожнешь. Чжао Гуй сам заложил фундамент своей будущей смерти. А его ребенок… Боги покарали род Чжао, чтобы он навсегда оборвался? У меня даже по спине пробежали мурашки от этих мыслей, а виски сдавило от напряжения. В любом случае, это все только догадки, и я не желаю верить, что Чжао Гуй замешан в столь гнусных вещах! Обязательно докопаюсь до правды, а что до Хэй Цзиня… ничто не изменит того факта, что он убил моего друга и оставил мою сестру безутешной вдовой.

Подвинувшись ближе к Цин, я обнял ее за плечи.

– Они заплатят за то, что сделали, – пообещал я.

Цин крепко стиснула кулаки и сквозь слезы сказала:

– Всегда знала, что Мяо Шань – гнилое яблоко в семье. Лучше ей не попадаться мне на глаза. Связалась с этими подонками! Если увижу, своими руками задушу. – Она ударила себя кулаком по колену.

Я перехватил ее руку.

– Мяо Шань не виновата. Я выполняю кое-какую работу по поручению твоего отца, чтобы наказать настоящих виновников, и провожу расследование во дворце. Обещаю, что во всем разберусь.

– Только не рассказывай никому о произошедшем, – тихо попросила Цин, гнев ее поутих, сменившись грустью.

– Как скажешь.

– И, Лю Сан, – она немного неловко посмотрела на меня. – Сейчас я могу доверять только тебе. Приходи ко мне почаще, как только узнаешь какие-то новости.

– Хорошо, – кивнул я.

На самом деле я понимал, что теперь Цин нужны не столько новости, сколько компания, потому что она чувствует себя одиноко. И правда, с кем она сейчас могла бы поделиться своими переживаниями? Со второй сестрой они никогда не были лучшими подругами, отец болен, а императрице самой требуется поддержка. Из семьи остаюсь только я.

Я остался с ней на какое-то время – служанки как раз подали чай с пирожными. Но как бы мне ни хотелось поддержать сестру, нужно было работать дальше. Мне предстояло провести расследование и поискать пропавших солдат живыми или мертвыми – это ниточка, ведущая к разгадке того, кто же на самом деле устроил во дворце заговор.

Когда я уходил, Цин выглядела совсем бледной, и я приказал служанкам, чтобы они увели ее отдыхать: если у нее сегодня было сильное кровотечение, ей не следовало напрягаться. Я вернулся к машине с неприятным осадком на душе, казалось, меня с головы до ног окутала звенящая пустота, пытающаяся меня в себе растворить. Эмоций никаких не осталось. Мною двигало только одно – желание действовать.