Ксанд любил этот перевал. За его недоступность, за его жёсткий нрав. Такая любовь может быть понятна лишь отшельнику, жаждущему уединения для святых дел, да Игроку, чья судьба – таиться от сторонних глаз.

Но на этот раз его путь лежал не в одиночестве. За ним, продолжая и на отвесных скалах держать плотный строй, шагали шестеро воинов. Вышколенные армейские лошадки двигались спокойно, не шарахались, в трещины ноги не совали, в общем – пока обходилось без обычных для подобного перехода сюрпризов. Да и попутчики… Его команды исполнялись в точности, ни единого раза никто даже взгляда косого не бросил, Ксанд твёрдо знал, что, в случае чего, все шестеро будут сражаться за него не на живот, но…

Ксанд слишком привык к одиночеству, привык рассчитывать только на себя да изредка на старого друга, и теперь даже слово Светлейшего перед лицом его лучших гвардейцев казалось ему чем-то не совсем надёжным.

– Привал.

Пятеро лишь кивнули, принявшись поправлять подпруги и чистить лошадям морды от инея – животные в горах важнее людей, шестой же воин, суровый и молчаливый здоровяк Тсорин, капитан княжеской гвардии, пристроил на камнях мешок с поклажей и направился вверх по тропе. Ксанд вздохнул и поплёлся следом. Настороженный взгляд пристальных глаз цепко скользил по кромке чёрного гранита, обтянутого плотными мазками снега и сияющих безоблачных небес. Что-то он там увидел…

– Тсорин, что случилось?

Воин, даже на таком морозном ветру не снимавший полного доспеха, остановился, поскрипел суставами, разминаясь, лишь потом обернулся.

– Там кто-то есть, Ксанд. Я в этом уверен.

– Наверху?

– Да. Я заметил движение. Краем глаза. Однажды видел и силуэт. Это воин.

Ксанд с сомнением посмотрел наверх. Тыропа оставалась нехоженой на протяжении сотен лет. Лишь Игроки смогли бы разглядеть те знаки…

В один момент его пронзило наитие: коллекция артефактов на его теле полыхнула яркой вспышкой. Странно. Там никого нет. Но кто-то там есть. И это не простой человек. Силы были лишены способности видеть Игроков, так что… там наверху мог быть только другой, неизвестный Ксанду участник Игры. Или известный?

– Тсорин, оставайся с людьми. Если я не вернусь однёшку спустя, возвращайтесь в Милон, сообщи обо всём Пресветлому.

Ксанд похлопал воителя по плечу и сделал движение наверх, к следующему различимому отсюда знаку-символу.

– Ты уверен, что справишься один?

– Если бы я мог быть уверен, я бы заметил того малого первым. А так… кто знает.

Ксанд нащупал рукоять меча, поглубже вогнал его в ножны, через силу выпрямился во весь рост, перехватил поудобнее неразлучный посох и побрёл наверх, уже не оборачиваясь.

Вообще, нужно согласиться, место для засады выбрано неплохо – тропа хорошо просматривается, есть, где укрыться часовым. Вопрос один – на что рассчитывал неведомый Игрок? Тропа – общее достояние, устраивать здесь свары не принято, Итора слишком велика, чтобы начинать на узких дорожках скрадывать своих же собратьев по несчастью. А если искать встречи – тогда зачем прятаться? Условные сигналы Игроков были известны любому опытному… стоп! Ксанду вдруг пришло в голову, кто мог вести себя таким образом. Их Игра слишком мала, чтобы долго гадать.

Добраться до излома скал удалось довольно быстро, без поклажи оно и сподручнее.

– Стой!

Голос был женский, молодой. Даже юный.

Ксанд послушно замер, показывая в пространство пустые ладони. Это было не совсем правдой, но продемонстрировать свои намерения было необходимо.

– Стою, что уж… только и ты, девочка, показалась бы старику. С пустотой несподручно разговаривать.

Тильона дель Консор, родная дочь самого Листа дель Консор, Игрока, известного под прозвищем Боец, он же – Красный Защитник, один из важнейших Камней на доске. Девочку Ксанд видел в последний раз пять лет назад, тогда ей было только четырнадцать лет. На фоне сверкающего снега её фигура с луком и внушительного вида боевым клевцом на поясе смотрелась куда как не по-детски.