В свою очередь совокупляясь в любви, Кето и Форкий породили ряд странных созданий, доставлявших немало хлопот. К их числу принадлежали грайи, появившиеся на свет уже седовласыми, с одним глазом и одним зубом на всех, а также горгоны с орлиными крыльями на спине и ползучими змеями вместо волос. Еще одна дочь, Ехидна, была, как и родители, получеловеком-полуживотным: выше пояса – прекрасная богиня, ниже пояса – отвратительная холодная и склизкая змея. Прячась в пещере на краю света, она жадно облизывала губы в мечтах о сыром мясе.

Супруги, которых ей удавалось завлечь на свое ложе, были так же кошмарны видом, как сама Ехидна, и от них она рожала чудовищных детей. Так она произвела на свет Химеру – дикую львицу, у которой посреди спины торчала голова огнедышащей козы, а вместо хвоста извивалась змея, – и трехголового пса Цербера, который стерег врата подземного царства, оглашая окрестности гулким, словно удары в бронзовый гонг, злобным лаем.

Порождением Ехидны была и Сфинга[1] – львица с женской головой, скрывавшая за чувственными розовыми губами кинжально-острые зубы, которым предстояло растерзать не одного смертного. Ехидна же подарила жизнь злонамеренной девятиглавой змее Гидре и Немейскому льву, который примется разорять смертных, истребляя скот.

Да уж, непростой мир унаследует последний из сыновей Крона, если выживет и свергнет своего отца. Ему, его братьям и сестрам и их детям придется не только ниспровергать титанов, но и расправляться со всеми этими отпрысками Кето и Форкия.

Младенец на Крите подрастал, нежась на шелковистом брюхе козы Амалфеи и посасывая ее молоко. Рея назвала мальчика Зевсом.

Завороженный отблесками щитов своих привратников, плясавших в полумраке пещеры, он вскоре научился ускользать от нимф, когда ему хотелось повидаться с молодыми куретами. Рос он не по годам смышленым: однажды, когда Крон заметил необычное оживление на острове и ринулся посмотреть, что там происходит, Зевс обвел родителя вокруг пальца, мгновенно обратив нимф в медведиц, а себя в змею. И хотя в этот раз его находчивость всех спасла, стало ясно, что опасность ему грозит по-прежнему и чем скорее он свергнет Крона, тем лучше. Зевс начал строить планы.

У некоторых из младших титанов было больше общего с Зевсом, чем с Кроном. Такой была и двоюродная сестра Зевса Метида – дочь Океана и Тефиды. Метида была умнейшей среди богов и находила решения там, где другим это было не под силу. Она предложила Зевсу тайком подсунуть Крону рвотное, чтобы под его воздействием тот отрыгнул всех братьев и сестер Зевса, по-прежнему томящихся у Крона в животе. Тогда их можно будет привлечь в союзники.

Зевс с Метидой прокрались в крепость Крона на Офрийской горе, и там из полутемного укрытия Зевс наблюдал, как Метида подает титану питье с подмешанным в него снадобьем.

Поначалу не происходило ничего. Затем до Зевса донесся рокот, напоминающий землетрясение. Крон побледнел, покрылся испариной, и его начало рвать. Первым из его рта вылетел спеленутый камень, а потом, по очереди, Гера, Посейдон, Деметра, Аид и Гестия – в порядке, обратном тому, в каком Рея их рожала, а Крон проглатывал. Спеленутый камень Зевс впоследствии забрал и поместил в святилище в Дельфах.

Пока же между старшими и младшими богами вспыхнула война. Цитаделью титанов стала Офрийская гора, а младшие укрепились на горе Олимп, возвышавшейся дальше к северу. Десять лет бились они, постепенно изнемогая и слабея духом. Настолько равными были силы, что казалось, ни одна сторона не сможет победить.