Примерно в середине работы над книгой я попробовала поэкспериментировать. Раз в несколько семестров я веду курс по греческой мифологии в аудитории, вмещающей 740 человек, и, хотя она редко бывает заполнена до отказа, по крайней мере 600 слушателей одновременно в ней обычно набирается. Этот курс не относится к обязательным, поэтому приходят ко мне люди так или иначе заинтересованные. И тем не менее из года в год находятся предпочитающие забиться на дальние ряды и под аккомпанемент моей лекции вполголоса поболтать о своем. По признаниям коллег, такое происходит не только у меня: трудно удерживать внимание такого большого зала, особенно когда читаешь лекцию со сцены, отделяющей тебя от аудитории.

В очередной семестр я решила изменить подход. В программе курса, которую я выложила перед началом, не было ни списка мифов с разбивкой по лекциям, ни дополнительной литературы, которую требовалось бы к той или иной лекции прочитать. Вместо этого после звонка на занятие мой помощник приглушал свет в аудитории, оставляя только прожектор над сценой, и я выходила из-за кулис в плаще древнегреческого сказителя. Встав посреди сцены, я зачитывала – как можно драматичнее и с чувством – один из мифов в той обработке, которую я делала для книги. Я предлагала им свою версию мифа, а не древнюю, потому что моя была короче, слог доступнее для студентов, а кроме того, там могли подчеркиваться определенные моменты, которые мне хотелось бы обсудить со слушателями.

Спустя восемь-девять минут, когда я заканчивала читать, помощник включал свет, я снимала плащ и начинала лекцию, в которой рассуждала о значении мифа, с которым только что ознакомились студенты: как в нем отражены древние социокультурные ценности, как преподносятся представления древних греков о взаимоотношениях богов и смертных, как с его помощью объясняется существование того или иного обряда, каких-то видов животных или образование горных пород, как он стыкуется с другими, уже изученными к тому времени мифами и так далее. Я показывала студентам древние и современные произведения искусства, посвященные этому мифу, а также зачитывала отрывки из древних авторов, тоже его пересказывавших. Я растолковывала, чем эти версии различаются между собой и чем отличаются от моей, объясняя, как от этих различий меняется заложенный в мифе посыл. После каждого занятия студентам давалось задание прочитать самим услышанный на лекции миф и те древние его переложения, отрывки из которых я приводила.

Я устраивала эти спектакли в надежде, что, воспринимая каждый миф как сказание – историю, призванную развлекать и увлекать, а не просто учебный материал, студенты проникнутся ими больше. И кажется, затея удалась: когда гас свет, в аудитории воцарялась полная тишина. Увеличилось и число студентов, приходящих на консультации между лекциями, чтобы побеседовать о мифах.

В том или ином виде, адаптированном или первозданном, древнегреческие мифы присутствовали в моей жизни с тех пор, как я стала сама выбирать, что мама будет читать мне сегодня вслух. Много лет спустя я точно так же читала их уже собственным детям, а потом и внукам. Один из моих сыновей, ставший иллюстратором, добавил к пересказам свое видение некоторых мифов, представленных в книге. Много лет мифы воодушевляли меня, забавляли и восхищали. Они составляли мне компанию в путешествиях и утешали в горе. Они укоряли меня, когда я понимала, что делаю – или собираюсь сделать – что-то неправильное. Самое меньшее, чем я могу их за это отблагодарить, – рассказать их снова. Надеюсь, что мифы, которые я предлагаю вашему вниманию в своем изложении, развлекут, увлекут и позовут вас куда-то так же, как меня.