Шлиман ни минуты не сомневался в том, что нашел именно этот клад. И лишь незадолго до его смерти было доказано, что в пылу увлечения он допустил ошибку. Троя находилась вовсе не во втором и не в третьем слое снизу, а в шестом. И найденный Шлиманом клад принадлежал царю, жившему за тысячу лет до Приама>9.
Таясь, словно воры, Шлиман и его жена осторожно перенесли сокровища в стоявшую неподалеку хижину. На грубый деревянный стол легла груда драгоценностей: диадемы и застежки, цепи и блюда, пуговицы, украшения, филигрань.
Можно предположить, что кто-либо из семьи Приама в спешке уложил сокровища в ларь, так и не успев вынуть из него ключ, и попытался их унести, но погиб на крепостной стене от руки врага или был настигнут пожаром. Брошенный им ларь был сразу же погребен под обломками стоявшей неподалеку дворцовой постройки и пеплом, образовавшими слой в пять-шесть футов>10.
И вот фантазер Шлиман берет пару серег, ожерелье и надевает эти старинные, тысячелетние украшения на двадцатилетнюю гречанку – свою красавицу-жену. «Елена…» – шепчет он.
Но как поступить с кладом? Шлиман не сможет сохранить находку в тайне, слухи о ней все равно просочатся. С помощью родственников жены он весьма авантюристическим образом переправляет сокровища в Афины, а оттуда на родину. И когда по требованию турецкого посла его дом опечатывают, чиновники не находят ничего – золота и след простыл.
Можно ли назвать его вором? Законодательство Турции допускает различные толкования вопроса о принадлежности античных находок. Здесь царит произвол. Стоит ли удивляться тому, что человек, который ради осуществления заветной мечты перевернул всю свою жизнь, попытался спасти для себя – и тем самым для европейской науки – золотой клад?
Разве за 70 лет до этого Томас Брюс, седьмой граф Элджин (Элгин) и одиннадцатый граф Кинкардин, не поступил также?
Афины в те времена еще принадлежали Турции. В фирмане, полученном лордом Элджином, содержалась следующая фраза: «Никто не должен чинить ему препятствий, если он пожелает вывезти из Акрополя несколько каменных плит с надписями или фигурами». Элджин очень широко истолковал эту фразу: он отправил в Лондон 200 ящиков с архитектурными деталями Парфенона.
В течение нескольких лет продолжались споры о праве собственности на эти великолепные памятники греческого искусства. Лорду Элджину его коллекция стоила 74 240 фунтов. А когда в 1816 году специальная комиссия парламента признала целесообразным приобрести ее для Британского музея, лорду заплатили 35 000 фунтов, что не составило и половины ее стоимости>11.
Найдя «сокровища царя Приама», Шлиман почувствовал, что достиг вершины жизни. Можно ли было после такого успеха рассчитывать на что-нибудь большее?
Глава 5
Маска Агамемнона
В области археологии Шлиман достиг трех вершин. «Сокровища царя Приама», о которых мы рассказали в предыдущей главе, стали первой. Второй суждено было стать царским погребениям в Микенах.
Одной из наиболее мрачных и одновременно самых возвышенных, полной темных страстей глав истории Греции является история Пелопидов из Микен, история возвращения и гибели Агамемнона>12.
Девять лет стоял Агамемнон перед Троей. Эгисф использовал это время:
Эгисф поставил часового, который должен был предупредить его о возвращении супруга Клитемнестры, и окружил себя вооруженными приспешниками. Потом он пригласил Агамемнона на пир, но, «преступные козни замыслив», убил его, «подобно тому, как быков убивают за жвачкой». Не спасся и никто из спутников Агамемнона, ни один из тех, кто прибыл вместе с ним.