Таким образом, «исчисление счастья» направлено на измерение общественного воздействия как индивидуальных действий, так и выбора государственной политики; Бентам, однако, сосредоточивает свое внимание на последнем.

Давайте обдумаем этот момент. Частное и общественное воздействие индивидуальных действий совпадают, если индивиды, преследующие свои личные интересы, не затрагивают интересов других; в таком случае эгоистичное поведение также автоматически ведет к общему благу, что обеспечивает исполнение так называемого тезиса о естественной тождественности интересов. Именно на этом тезисе основаны наиболее крайние идеи laissez faire, согласно которым оптимальные общественные условия возникают, когда индивиды преследуют собственные личные интересы. Необходимо подчеркнуть, что данный тезис отличается от позиции, занимаемой, к примеру, Адамом Смитом, обсужденной выше в подразд. 5.3 и 5.8, согласно которой индивидуальное поведение руководствуется адекватным набором правовых и моральных норм, защищаемых общественными учреждениями – полицией и отправлением правосудия. В основе концепции laissez faire Смита лежит, скорее, убежденность в том, что в несовершенном мире мы должны отказаться от мечты о «просвещенном государе», поскольку каждый гражданин может позаботиться о собственных интересах гораздо лучше, чем кто-либо иной. Бентам же колебался между идеей «просвещенного государя» и крайними теориями laissez faire (что, в частности, косвенно отразилось в его защите ростовщичества против предложения Смита установить максимально допустимый размер процентных ставок, [Bentham, 1787]); вместе с тем его вера в благожелательный Разум, типичная для французского просвещения, вела его преимущественно в первом направлении, к приданию центральной роли «законодателю».

На самом деле, руководящей целью исследований Бентама было создание такого правового кодекса, который позволит достичь господства Разума в человеческом обществе, а основным инструментом законодателя при этом должно быть исчисление счастья. С его помощью законодатель может принимать во внимание поведение индивидов, мотивированных их собственным интересом, и воздействовать на него при помощи законов, устанавливающих награды и наказания, чтобы направить индивидуальное поведение в сторону оптимальной ситуации, соответствующей принципу наибольшего счастья. Разумеется, большие или меньшие количества счастья, возникающие в результате разного образа действий, рассчитываются для всего общества и оцениваются самим законодателем. (Нет необходимости даже в том, чтобы индивидуальное поведение направлялось исключительно индивидуальным исчислением счастья, индивиды могут в большей степени направляться своими привычками, чем постоянными рациональными подсчетами результатов каждого действия; значение имеет только то, что законодатель, если он захочет изменить индивидуальный выбор, может сделать это при помощи соответствующего набора положительных и отрицательных стимулов.) Другими словами, задача законодателя состоит в создании гармонии между частным и общественным интересом.

Использование законодателем исчисления счастья предполагает наличие двух предварительных условий. Во-первых, предполагается, что различные удовольствия и страдания каждого индивида могут быть сведены к количественной величине, изменяющейся вдоль одномерной шкалы. Во-вторых, предполагается, что колебания блага разных индивидов могут быть алгебраически суммированы. Точнее говоря, предполагается идентичность способности всех индивидов испытывать удовольствие и страдание.