– Не так уж и сложно.

Я смотрю на него и скрещиваю руки на груди.

– К твоему сведению, я все еще не доверяю тебе. И вообще, не доверяю еще больше теперь, когда ты доказал, что не только склонен к насилию, но и угрожаешь моей семье.

– Все люди склонны к насилию. Просто я лучше себя контролирую.

– Не убедительно. Особенно, когда твое лицо в крови.

– Переживаешь за меня, малыш?

– Если бы ты истекал кровью, то я бы даже не заметила. А даже использовала бы кровь для смешивания красок.

– Ауч, – говорит он низким голосом. – Ты такая врушка. Просто ужасная. Ты была бледная, как призрак, когда меня избивали.

– Мне не нравится насилие, так что ты ни при чем. Мне было бы тяжело смотреть на любого.

– Предпочитаю верить, что ты была напряжена именно из-за меня.

– Ты бредишь.

– Опять же семантика. – Он тянется к бардачку, а я сжимаю сиденье.

Скрип кожи заполняет салон, и я шепчу:

– Что ты делаешь?

Киллиан берет салфетку и улыбается. Или, скорее, ухмыляется.

– Не волнуйся, не буду кусаться. – Он размазывает кровь по всему рту, а потом окончательно стирает ее. – Пока.

Двигатель ревет, и я вздрагиваю. Меня отбрасывает на сиденье, когда машина ускоряется. Мою голову одолевают бесконечные мысли о том, куда, черт возьми, он меня везет, пока пристегиваю ремень безопасности и изо всех сил цепляюсь за него.

Включаем логику. Северная часть острова не такая уж и большая. Кроме двух кампусов, есть центр города, магазины, библиотека, несколько ресторанов и заведений, которые часто посещают студенты.

Так что здесь он не сможет похитить и убить меня.

Но все равно легче не становится.

– Так и думал, что ты хорошая девочка.

Смотрю на него. Киллиан показывает на ремень безопасности, в который я вцепилась.

– Ради безопасности.

– Не переживай. Я отлично вожу.

Едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Уверена, так и есть. Держу пари, ты многое умеешь.

– Пожалуй. Особенно то, что мне интересно.

– И что тебе интересно? – говорю равнодушно, чтобы он ничего не заметил.

Потому что я меняю тактику.

Хватит просто продолжать получать от него удары вслепую и болтаться, как беспомощная кукла. Мне нужно как-то сделать первый шаг.

Если судить по всему нашему общению, то уверена, что Киллиан асоциальный тип. Как Лэн. А может быть, даже хуже.

Потому что, хотя он чудовище для всего мира, мой брат щадит нас. Ключевое слово – «щадит». Потому что Лэн становится просто невыносимым, когда ему скучно. Именно поэтому мы держимся от него подальше – невозможно понять, какие непредсказуемые мысли могут посетить его голову.

И если Киллиан похож на Лэна, значит, у него тоже должна быть своя одержимость. Стимул. Потребность в чем-то, что поможет контролировать его наклонности.

Для моего брата это занятие скульптурой. Он более адаптирован в обществе, когда занимается искусством. Добровольно можно подойти к Лэну лишь после того, как он выходит из своей художественной студии.

Тогда он на подъеме, в какой-то степени ведет себя нормально и даже шутит с нами.

Хочется верить, что Лэн никогда не превратится в нечто, лишь напоминающее человека, как Киллиан. Надеюсь, что в глубине души мой брат заботится о родителях и о нас.

Еще в КЭШ[7] брат избил детей, которые обзывали Брэна. Он пришел домой весь в крови, а тех ребят пришлось отправить в отделение экстренной скорой помощи.

Еще Лэн порезал шины учительнице, которая назвала мои картины посредственностью, и сказал ей, что она не имеет права оценивать меня, когда сама – бездарность, у которой нет вкуса.

Брэн говорит, что Лэн поступает так, чтобы поддерживать свой имидж, частью которого мы тоже являемся. Но я не настолько пессимистична, как он.