Ксар на своем троне из черепов оставался недвижим, лишь ледяные огоньки в его глазницах насмешливо мерцали. Он наслаждался зрелищем. Бесконечная армия против одинокого бога – исход казался ему предрешенным. Он чувствовал, как тонкие, почти невидимые нити страха и отчаяния тянутся к нему из близлежащего города, вплетаясь в его силу, делая его броню крепче, а легион – неисчерпаемым.

«Чувствуешь, Бог Войны?» – проскрежетал Ксар, его голос был полон ледяного триумфа. «Это пульс их страха. Каждый их дрожащий вздох, каждый ночной кошмар – это топливо для моей мощи. Ты можешь уничтожить тысячи моих солдат, но пока жив их ужас – я буду непобедим!»

Си Юнь парировал удар костяного гиганта, отбрасывая его мощным толчком энергии, и в этот момент слова Ксара поразили его с новой силой. Он сражался с симптомом, а не с причиной. Его сила была велика, но не бесконечна, особенно вдали от Небесного царства. Пока Ксар черпал силу из живого источника ужаса, эта битва могла длиться вечно, истощая Бога Войны до последней капли божественной энергии.

Нужно было разорвать эту связь. Но как? Он не мог просто покинуть поле боя и отправиться в город – Ксар и его орда немедленно последовали бы за ним, неся разрушение. Ответ должен был быть здесь, сейчас.

*«Он действует через боль и страх, потому что сам прошел через это,»* – пронеслись в его голове слова, сказанные им Хай Лан. Ю Ни питался отчаянием. Его лейтенанты – тоже. Но если тьма питается страхом, то что может противостоять ей?

Свет. Надежда. Мужество.

Решение пришло как вспышка молнии. Си Юнь перестал просто отбиваться. Он остановился на мгновение посреди бурлящей толпы нежити, игнорируя лязгающие челюсти и когтистые руки, тянущиеся к нему. Он вонзил "Небесный Удар" в оскверненную землю перед собой. Меч загудел, испуская волны чистого золотого света, которые расходились концентрическими кругами, испепеляя ближайших мертвецов и заставляя остальных на мгновение замереть.

Затем Си Юнь закрыл глаза и сосредоточил свою волю. Он перестал быть просто воином, разящим врагов. Он стал маяком. Он вспомнил сияние Небесного царства, стойкость его воинов, жертвы, принесенные ради защиты света. Он вспомнил хрупкую красоту Земли, смех детей, тепло солнца на коже смертных – все то, что он поклялся защищать. Он собрал всю свою божественную сущность, всю свою веру в свет, всю свою решимость и *проектнул* ее наружу.

Это не был взрыв разрушительной энергии. Это была волна иного рода – волна несгибаемого мужества, чистой надежды и яростного света, направленная не столько на нежить вокруг, сколько за пределы кладбища – к городу, окутанному тенями страха. Он посылал безмолвный зов: «Не бойтесь! Свет с вами! Сражайтесь!»

Эффект был мгновенным.

Ксар на своем троне дернулся, словно от удара. Ледяные огни в его глазницах дрогнули и потускнели. Поток темной энергии, текущий к нему из города, прервался, словно невидимый кабель перерезали. Его сила, основанная на страхе, столкнулась с чистой, незамутненной волей Бога Войны, с эхом надежды, пробравшимся сквозь пелену ужаса к душам смертных.

«Не-ет!» – взревел Ксар, и в его голосе впервые прозвучала не насмешка, а ярость и… слабость?

Орда нежити тоже ощутила перемену. Их движения стали рваными, неуверенными. Синий огонь в глазницах скелетов замерцал и начал гаснуть. Без постоянной подпитки страхом темная магия, удерживающая их вместе, стала нестабильной. Некоторые просто рассыпались в кучи костей, другие замерли на месте, словно забыв, что им делать.

Си Юнь открыл глаза. Его взгляд встретился с пылающими ненавистью глазницами Ксара. Теперь они были на равных. Нет, Бог Войны был сильнее.