– Чего это ты меня прогоняешь? – усмехнулся надзиратель, скривив лицо в некоем подобии улыбки. – Ты забыл, что являешься нарушителем? Падение солнца не избавит тебя от правосудия, а ну, следуй за мной, надо ответить за свои преступления.

О, боги, какой же ты приставучий.

– Какие такие преступления? Люди добрые, тут клеветник! Он насильно хочет затащить меня в тюрьму, чтоб его! Помогите, люди добрые! – закричал я толпе, что собралась вокруг нас, но никто не откликнулся, только посмеивались.

– Да прекрати ты кричать! – громко зашептал мне на ухо мальчишка-надзиратель. – Зачем притворяешься и строишь из себя дурачка? Чего ты этим добиваешься?

– А кто сказал, что он притворяется? – послышался ироничный женский голос. Мы с надзирателем разом обернулись, вот только реакция у нас была разная: малец окинул девушку незаинтересованным взглядом, словно она была пустым местом, а я уставился на неё во все глаза, совершенно не понимая, что тут происходит. И где она только раздобыла это старье?

– Ты ещё кто? – спросил её надзиратель, гордо вскинув подбородок. Девушка была с ним одного роста и несмотря на то, что одета была в неприглядные лохмотья, её золотистые волосы были всклокочены, а на лице красовалась повязка, закрывающая левый глаз, выглядела она гораздо величественнее, чем мальчишка – хранитель общественного порядка.

– Это… это… – пытался придумать я, но меня избавили от дальнейших объяснений, которые, впрочем, запутали всё ещё больше.

– Я его сестра, а вот вас я вижу впервые, – уверенно произнесла Ючке на чистом холгойском.

Надзиратель взглянул на меня в ожидании подтверждения, но я совершенно ничего не понимал, а поэтому только кивнул.

– Хорошо, раз вы сестра, то, будьте добры, следить за своим сумасшедшим братом внимательнее, – надзиратель оставил моё плечо в покое и непринужденно продолжил. – Разгуливает тут по деревням, бездельничает, не чтит богов, пытается грабить деревенских старост и купцов. За такое его с легкостью могут вздернуть или принести в жертву. Вам повезло, что сегодня, из-за божественного чуда, я добр и щедр на милосердие. Так уж и быть, я его отпущу, но впредь не допускайте подобного.

Голос юнца-надзирателя зазвучал совершенно иначе. Малец теперь походил на благородного господина, а не на зазнавшегося оборванца, который случайным образом обрел власть над низшими мира сего. Поразительная перемена! С чего это вдруг?

– Мы очень вам благодарны, господин надзиратель, – с почтением произнесла Ючке, слегка склонив голову. – Моему брату многое пришлось пережить, и он очень устал с дороги. Годы жизни в голоде и нищете, да ещё и падение солнца – такое нелегко пережить, особенно, больному уму.

Вот это актриса! Кто бы мог подумать, что она так умеет. Я-то уж точно понятия не имел.

Надзиратель с сочувствием покачал головой. А я ошалело смотрел то на него, то на Ючке, даже не пытаясь объяснить себе весь этот спектакль и для чего он, собственно, разыгрывается.

– Понимаю-понимаю, – покровительственно произнёс надзиратель. – В качестве помощи, если вам негде заночевать, я могу посоветовать остановиться в харчевне «У Бойга», тут недалеко. Там вы найдёте дешёвые и удобные комнаты. И, пожалуйста, не затягивайте с визитом к лекарю: безумие имеет свойство прогрессировать.

Ючке склонилась в почтительном поклоне, взяла меня за руку и потащила в сторону. Люди вокруг, увидев, что представление закончилось, поплелись прочь, громко переговариваясь.

– Что происходит? – выдавил из себя я, когда надзиратель скрылся в потоке людских тел. – Что это за маскарад? Где ты все это раздобыла и где научилась так складно врать?